— Лидия Семеновна!
— Анатолий Романович Савелов, известный в народе как Урюк. Сейчас вспомню, секундочку. Порядок с ним. Лаборатории план выполняют. Коллеги не жалуются. Агрессии не наблюдается. Рановато ему в почтовики. Долго будем замену искать. Может, и не найдем. Товар штучный. А что случилось?
— Вы правы, Лидия Семеновна, Анатолий Романович — уникальная личность! Мы должны его на руках носить. Он ведь нам не только защиту от излучения и мелких камешков сделал. Еще от «сюрпризов» с Земли подстраховал. Работали, конечно, всей командой, но идея была его. Хитрую систему придумали. Плазма и поле — великие вещи.
— А проблема-то в чем? Что с ним не так?
— Красоты вокруг не видит. Печально это. Думаю, человека надо поощрить. Сделать героем дня. Грамоту какую-нибудь торжественно вручить, подарок ценный. Может быть, творческий вечер устроить. Цель мероприятия — повысить авторитет Анатолия Романовича в коллективе. А то совсем с катушек слетит. Проработайте сценарий, подумайте, какие нужны ресурсы, и, как будет готово, ко мне на утверждение. Можете Никитина задействовать. Он стих по случаю напишет.
— Поняла, все будет в лучшем виде.
Пискнула входная дверь — и в рубку влетела Света в скафбелье.
— Владислав Ефимович, вы мой герой и спаситель! — Бросилась к нему, обняла со спины и расцеловала в макушку, не обращая внимания на психолога. Наконец отстранилась и взлетела под потолок.
— Пойду своих на уборку поднимать! Будем карантинную «бочку» готовить к транзиту!
Капитан развернулся к ней в кресле:
— Светочка, ты лучше сейчас иди отдохни. У тебя была большая нагрузка, после такого полежать надо. А приборка до завтра подождет.
— Будет исполнено, мой командир! — Света поднесла правую ладонь к виску, оттолкнулась от потолка и вылетела в открытую дверь.
— Ну чего брови подняла? Говори уже!
— Перерадели вы, Владислав Ефимович. Как бы она теперь в вас не влюбилась. Подкорректировать бы.
— Резонно. Ща сделаем…
Гравитационный модуль контрольной группы
Оказавшись в своей каюте, Никитин упал в ложе, закрыл глаза и потер пальцами правую щеку. Сверху из динамика раздался голос капитана:
— Дружочек, не хочешь немного поработать и сделать кое-что полезное для коллектива?
Приятные воспоминания тут же улетучились. Никитин подскочил на ложе и резко встал.
— Конечно, хочу, Владислав Ефимович! А что надо делать?
— Стихотворение надо бы написать. Не пошлое. Для Светланы Николаевны. Что-нибудь лирическое. Попробуешь?
— Так это… Уже написано, Владислав Ефимович.
— По какому поводу проявлена инициатива?
— Настроение было соответствующее, звезды, космос, девушка красивая… Романтика! Мы тогда вдвоем в библиотеке сидели. Только я показать ей не решился.
— Надеюсь, ты в курсе, что к Светлане Николаевне подкатывать не нужно?
— Разумеется!
— Тогда беги, вручай стихотворение адресату.
— Может, сначала вы посмо́трите… На предмет цензуры. Я же не могу угадать все…
— Дружочек, у меня другие дела есть. К тому же я поддерживаю свободу творчества. Цензор должен сидеть у тебя в голове. Если он будет слишком либеральным…
— То меня попросят доставить в ЦУП очень важную посылку.
— Все правильно. Порядок усвоил. Кстати, против утреннего экспромта ничего не имею. А теперь беги к Светлане Николаевне!
В дверь постучали. Никитин. Остальные на кнопочку нажимали, здоровались, объясняли цель визита. Чего приперся, рожа небритая? Света встала, опустила крышку стола и открыла дверь.
— Здравствуй, Дима. Случилось что?
Он покачал головой и протянул ей белый листок, сложенный вчетверо.
— Это вам как бы от него, не пошлое. Держите. Без цензуры. Размер немного скачет, но ведь не на конкурс.
— Мне?
Света осторожно взяла листок. Бумага? Настоящая? С Земли привез? Почему не на мультиписном листе?
— Вы прочитаете и все поймете. Я побежал. — Никитин исчез из проема.
Света закрыла дверь, села на ложе и развернула белый листок. На нем красивым почерком было написано:
Забыли про кофе в постель:Здесь даже кроватей нету.Но я не жалею, поверь,Что влез в авантюру эту.Когда ты стоишь на вахте,Исследуя темноту,Мне букв в алфавите не хватит —Твою описать красоту.Пространства ты меряешь светом,Пронзая родную галактику.Порой разговоры с поэтомПривносят в твой мир романтику.Поверь, я найду тебя. Точно!У солнышка не заблукать.Возьму и сорвусь в одиночное,Ведь ты еще будешь ждать?Сложила листок вчетверо — и тут же голос капитана из динамика над ложем:
— Никитин заходил?
— Да.
— Стих принес?
— Да.
— Не пошлый?
— Нет.
— Понравилось?
— Очень! Шикарное стихотворение!
— Правда, что ли? А я уж хотел его на Землю вертать. Удивил товарищ. Ладно, пусть еще с нами покрутится. Представляешь, пришел ко мне и говорит, есть, мол, у меня стих для Светланы Николаевны, да все не знаю, будет ли уместно приподнести. Притащил мне на предмет цензуры! А какой из меня цензор? Я и читать не стал, к тебе сразу отправил. Хорошо, что понравилось. Все, отдыхай.
Уже засыпая, она прокручивала в мыслях строки никитинского стихотворения. Вдруг подпрыгнула на ложе. Это был ОН!!! Олег здесь, на станции!
Спустя две недели… Капитанский мостик
«Ограда» полыхала красным.
Уже седьмой день подряд.
Предельный уровень опасности. Бортинженеры пожимали плечами и разводили руки. Все системы станции работают штатно. Никаких отклонений ни в одном процессе. Орбита, воздух, давление — все идеально.
Но «Ограда» полыхала красным. Графики и сообщения выводила исключительно на красном фоне.
Владислав Ефимович вторые сутки не сходил с мостика. Сколько ни пялился в камеру, спасительный ответ на экране так и не появился, а Нестеров упорно не выходил на связь.
Лидия Семеновна маялась рядом. По опыту знала: когда не ладится, присутствие психолога в белом халате с бейджиком — лучшая профилактика стрессов у экипажа.
Олег развалился в кресле справа от капитана, не прятался. Зачем? Контрольная группа заперта в своей «бочке» от греха подальше. Света его не увидит, а инженеры трепаться не станут. Лидия Семеновна — вообще свой человек. И потом, сколько можно? Все равно надо признаться. Не дело это — мучить друг друга даже ради великой цели. Хватит уже.
Капитан в сотый раз прокручивал в голове события последней недели. В чем опасность? Транзитные вахты с Луны и Марса уже в полном составе вернулись на Землю. Отклонений ни у кого не обнаружено. Грузы доставлены в целости и сохранности. Графики у контрольной группы и членов экипажа в норме. На красном фоне! Почему «Ограда» тревожится?
— Первый шлюз — мостику. К стыковке готовы. Катер ведем.
— Мостик — первому шлюзу. Так держать! — отозвался дежурный бортинженер и глянул на капитана. В ответ — молчаливый кивок.
Очередная вахта с Земли на Марс. Передохнут — и в путь. Орбитальник заправлен. С ними, что ли, проблема? Только сегодня прибыли. «Ограда» выдает красные плашки уже неделю. Что же случилось? Неприятные переговоры с ЦУПом? Неужели «Ограда» диспетчеров просканировала? Так все лица знакомые. Нашла что-то необычное? Нервничали, лгали? Ни черта непонятно. И Нестеров на связь не выходит. А ведь не только с диспетчерами общались! Вроде бы там еще несколько человек из команды было!
— Первый шлюз — мостику. Катер пристыкован. Запускаем команду в шлюз?
На этот раз капитан ответил сам:
— Мостик — первому шлюзу. Запускай.
Через несколько секунд взвыла сирена, и тут же весь мостик замигал красным.
Выключив сирену, «Ограда» вежливо сообщила по громкой связи:
— Опасность
