Пожалуй, это величайший вечер за всю Никову жизнь.
***
Ник: Анус такое уродское слово, да?
Девон: Э… Мне стоит спросить, почему ты думаешь об ананасах?
Девон: *об анусах. Долбанная автозамена.
Ник: Сегодня Джей меня трахнул. Это было так круто!
Девон: Ну, поздравляю, бро!
Ник: Сначала я волновался, что все пройдет плохо, и решил просто дать ему кончить, чтобы хоть кто-то из нас получил удовольствие, но потом все стало супер.
Девон: Стоп, чего? Ты бы просто дал ему кончить?
Ник: Да, но оказалось, что у меня вполне получается говорить о том, что мне хочется, так что я парился зря.
Девон: Ну тогда ладно.
Ник: ЭТО БЫЛО ОБАЛДЕННО!
Девон: Я тут пытаюсь радоваться за тебя, так что, пожалуйста, давай без деталей?
Ник: Что? Ты никогда не давал девчонкам играть со своей задницей?
Девон: Допустим, что нет?
Ник: Попробуй, Дев. Непременно. Наша простата — наш лучший друг.
Девон: Но у меня уже есть вредный маленький лучший друг.
Ник: Бро, я тебе это припомню.
Девон: :D
Глава 14
На следующий день, в понедельник, Джей пишет Нику, чтобы узнать, как у него дела, и вместо ответа получает значок баклажана. А затем палец, поднятый вверх, что в сумме, решает Джей, выглядит позитивно. Утром он пропалывает садик на заднем дворе, потом уезжает на неспешную вечернюю смену в «Пиццу Перфекто». У Девона выходной, и Ник не приходит. Но Джей не волнуется, потому что Ник периодически присылает ему прикольные гифки и мемы с котами. В полночь Джей закрывается и уезжает домой. Ночью он спит как убитый.
Во вторник он остается в кровати до тех пор, пока его мать не уходит, затем поднимается, чтобы стянуть себе завтрак. На кухне он видит, что Ронни тоже собирается уходить.
— На собеседование? — спрашивает его Джей.
— На работу, — говорит Ронни с широкой улыбкой. Морщинки в уголках его глаз, которые Джей привык видеть, сегодня немного разгладились. — Вызвали в Спингборо — одна из учителей летней школы сломала ногу. Жалко ее, но, знаешь ли, слава богу.
— Мои поздравления, — говорит Джей.
— Спасибо! — Ронни целует Кэт в щеку, а Ноа в макушку и уходит к двери. — Кейден, пока!
— Пока, пап! — орет сверху Кейден.
Дверь хлопает, и Джей садится за стол.
Кэт пододвигает ему кружку кофе и буравит испытующим взглядом. Такое же лицо у нее было, когда в одиннадцать лет она нашла мамину коллекцию потрепанных детективов и решила, что тоже умеет разгадывать тайны.
— В воскресенье Ник так поздно уехал.
Джей пожимает плечами.
— Тебе нравится этот мальчик, — наконец произносит она, пристально изучив его.
Джей делает глоток кофе.
— Естественно, нравится.
Что за бред. У него нет привычки спать с теми, кто ему неприятен.
— Я имею в виду, нравится по-настоящему, — не унимается Кэт.
Он шумно выдыхает, дергает ртом в полуулыбке-полугримасе и снова пожимает плечами.
— Он просто нравится мне. Просто. Ни «по-настоящему», ни как-то еще. У нас ничего серьезного. С ним весело. Мы друзья.
— Ну-ну, братец. Конечно. — Ее тон звучит, может быть, и бесстрастно, но брови явно не верят ему. Она ставит напротив него порцию тостов.
Джей еще никогда так не радовался отвлекающему фактору в виде двух маленьких липких ручонок, которые хлопают его по ногам. Он берет Ноа подмышки и усаживает к себе на колени. Ноа что-то счастливо лопочет и шлепает ладошками по столу так, что вилки звенят.
Джей отрывает от тоста корочку и, пока Кэт готовит овсянку, дает ему пожевать.
Кухонный стол покрывают крошки, мазки варенья и масла, лужицы кофе и сока. Так по-домашнему. Джею типа как нравится. Конечно, отчасти из-за того, что он в любой момент может передать Ноа Кэт.
Что он и делает, как только Ноа получает овсянку и решает размазать ее по столу.
Кэт садится и забирает Ноа к себе на колени, а Джей двигает к ней тарелку, чтобы она разбиралась с овсянкой сама.
— Он тебе нравится, — посмеиваясь, повторяет она.
Джей прожевывает кусок тоста.
— Помнишь, когда мы были подростками, ты так умело игнорировала меня, что половина твоих друзей не верили, что у тебя и правда есть брат? Хорошее было время…
— Ага. — Она подносит к ротику Ноа ложку овсянки. — А помнишь, как ты вырезал мои инициалы на новой садовой скамейке, чтобы мне влетело от папы?
— А помнишь, как ты разбила о мою голову зеркало? — дразнит ее Джей.
Кэт закатывает глаза.
— А какие нюни ты потом распустил!
Он смеется.
— Эй, ты сама разрыдалась, потому что решила, что тебе семь лет не будет везти! А я плакал лишь потому, что у меня из головы торчало стекло.
— Я тебя умоляю, — отмахивается она. — Шрамы это брутально и нравятся всем! Так что сказал бы лучше спасибо.
Он непроизвольно трет шрам — короткую, рваную линию на макушке, которая после стрижки стала видна. Его самого это не напрягает, а вот его мама сильно переживала, когда ему выбрили здоровенную лысину, чтобы наложить швы. Его отец только пожал плечами и несколько недель называл Джея монахом.
Воспоминание вызывает у Джея улыбку.
— Готова поспорить, Ник обожает твой шрам, — говорит Кэт, подвигав бровями.
Джей фыркает. Ник, скорее всего, вообще его не заметил. Если честно, у Ника большие проблемы с тем, чтобы поднять глаза выше кубиков его пресса.
