— Смотри, — говорит Ник. — Все очень просто. Приглашаешь ее на свидание, а если она отказывается, продолжаешь быть ее другом.
— Но что, если она думает, будто я дружу с ней лишь потому, что хочу стать ее парнем? — спрашивает Девон. Его глаза округляются. — Я не хочу превращаться в одного из тех идиотов, которые ноют, что их бесит торчать во френдзоне, и ненавидят всех девушек за то, что они для них чересчур хороши.
— Ненавижу таких, — говорит Ник. — Они недостойны ни девушек, ни парней. Ни прочих когда-либо живших разумных существ. Но, Дев, ты не такой.
— А вдруг такой, просто еще не знаю об этом? Вдруг жизнь с Льюисом нанесла мне непоправимый урон? Ник, через десять лет я могу быть женат на одной из сестер Даггар! (речь о многодетной семье Даггар, консервативных христианах и героях реалити-шоу — прим. пер.)
— Да ладно тебе. Льюис не настолько ужасен. — Ник шлепает его по руке. — Но, если хочешь убедиться наверняка, наклонись и подари своему лучшему другу-гею большой поцелуй.
— Нет, — твердо говорит Девон. — И не потому, что я гомофоб. Просто я знаю, что именно ты сегодня брал в рот, и что ты наверняка даже не почистил после этого зубы.
— Не почистил, — признает Ник и трет свой набитый пиццей живот.
Когда на дне коробки остаются только жирные пятна, Девон еще раз обнимает его и вылезает через окно. Дерево шелестит, пока он спускается вниз.
Ник отправляет ему несколько воодушевляющих сообщений на тему того, какой он потрясный, и что он обязан пригласить Эбони на свидание, затем заползает под одеяло и пытается не волноваться о Джее и о том, разрушил Ник его жизнь или нет.
***
Убедившись, что на парковке нет машины его бывшего босса, Ник заходит в офис «Гровер Констракшн».
— Привет, Патриция, — говорит он и смущенно машет рукой.
Патриция откладывает свой «Официальный словарь любителей скрэббла».
— Ник!
— Привет.
— Ну ты даешь! — восклицает она, сражаясь с улыбкой. Проигрывает, у нее вырывается тонкий смешок. — О, господи, Ник!
Ник морщит нос и кивает. Его щеки начинают пылать.
— Угу, я даю.
Патриция прижимает к своему мощному бюсту ладонь, словно пытаясь удержаться от смеха.
— Ты ничего не делаешь наполовину, да? — Она поднимает руку, останавливая готовое сорваться с его языка извинение. — Было здорово?
— Ну… типа того. В том смысле, что если бы мне представился шанс повторить, то я, вероятно, не выбрал бы туалет и публичное унижение, но он супергоряч, — говорит Ник. — Просто огонь.
— О, да, — соглашается с томным вздохом Патриция. — Мне будет не хватать его зада.
Ник бочком подходит к ее столу.
— Кстати…
Патриция приподнимает бровь.
— Ты не могла бы дать его адрес? Мне типа как стыдно, что его тоже уволили. Хочется посмотреть, все ли с ним хорошо.
Патрицию раздирают сомнения.
— Ник, ты же знаешь, мне нельзя сообщать данные наших сотрудников.
— Конечно, — говорит Ник, — но ведь он уже не сотрудник…
— Ник…
— Ну пожалуйста. — Ник умоляюще закусывает губу.
По ее тяжелому вздоху он понимает, что она вот-вот согласится.
— Ладно, — говорит она наконец, барабаня пальцами по словарю. — Но, если кто-нибудь спросит, ты взял его сам, когда еще здесь работал.
— Конечно! — Ник так и сделал бы. Определенно. Если бы догадался.
— Личные дела хранятся в подсобке, — говорит Патриция, понимаясь. — Сейчас принесу.
Когда она уходит, Ник перемещается к своему бывшему рабочему месту. Он просидел за ним всего две с половиной недели, поэтому никакой индивидуальности придать ему не успел. Из его вещей здесь только несколько принесенных из дома карандашей, кружка с его именем и блокнот с ужасной поэзией, воспевающей задницу Джея. Ник забирает все это, потом играет со степлером — шлепает им по столу, заставляя бесцельно выплевывать скрепки. Их маленьким серебристым ножкам не за что уцепиться, только за воздух.
Когда Патриция, держа стикер с адресом, врывается в кабинет, он виновато роняет степлер на стол.
— Спасибо. — Ник делает беспомощный жест. — Это… с тобой было приятно работать.
— А тебе, откровенно говоря, больше никогда не следует доверять степлер, — отвечает она. — Удачи в колледже и удачно разобраться с Джеем.
Ник берет стикер и пытается почувствовать хоть какую-то ностальгию по времени, когда он целых две с половиной недели работал офисным клерком.
Нет.
Ничего.
В основном ему было скучно.
Хотя он выучил много новых интересных слов для игры в скрэббл, так что время было потрачено отчасти не зря.
— Спасибо, — произносит он снова и, блеснув напоследок улыбкой, выходит обратно на солнечный свет.
***
Джей Хэзенбрук живет на другом конце Франклина. Франклин, конечно, городок небольшой, но отец конфисковал у Ника машину, значит, в его распоряжении только велосипед. Сейчас лето, и жарко, и Ник, едва выехав в офис, успел свински вспотеть. И Ник знает границы своих возможностей, ясно? Он знает, что он коротышка, что у него волосатые пальцы ног, и что у его кожи бледный оттенок персика в сливках, который выглядит совершенно роскошно весь год — кроме лета. Летом Ник выглядит как недоваренный рак. Серьезно, будь у него хоть капля здравого смысла, он бы вернулся домой, позвонил Девону и упросил его подвезти.
