Парадокс, однако.
«Одиночное плавание»
К Дню защитника Отечества
1985, «Мосфильм». Реж. Михаил Туманишвили. В ролях Михаил Ножкин (майор Шатохин), Александр Фатюшин (прапорщик Круглов), Сергей Насибов (матрос Данилов), Нартай Бегалин (сержант Паршин), Арнис Лицитис (Хэссолт). Прокат 40,7 млн человек.
«Одиночное плавание» обозначило крайнюю точку советского милитаризма. Даже в самые экспансивные 62-й, 68-й и 80-й годы третья мировая в планы Кремля как-то не входила — отчего апээновских пустолаек разумно держали на привязи, а нижних чинов CA ориентировали на туманного вероятного противника, а не злыдня-америкоса в боевой раскраске.
Как вдруг за синими горами опять зашебуршились ядерные поджигатели. Московское полувластие качающихся мумий сподвигло собаку-Рейгана ввести в Западную Европу крылатые ракеты, зеркально повторив карибскую загогулину Хрущева. Не упуская случая проехаться насчет старческого слабоумия советских вождей, американские СМИ деликатно умалчивали, что их собственному аксакалу вот-вот стукнет 75, а значит, он ровесник Черненко, на три года старше покойного Андропова и одного возраста с Брежневым периода «заводной апельсин». Заявления типа «Пусть лучше мои дети умрут сейчас, но веря в Бога, чем живут при социализме безбожниками» тоже не прибавляли веры в сохранность его мозговых клеток, а военная доктрина США, в отличие от советской, вполне допускала нанесение первого ядерного удара. Угрюмый советский генералитет решил, что наш черед — и да будет сталь крепка. Внешняя разведка перешла на усиленный режим сбора косвенных сигналов к времени «Ч»: накапливания энергоресурсов и продовольствия, подготовки массовой эвакуации городов, смены постоянного базирования стратегической авиации. На рубежах восточного блока провели учения с шокирующим для англоязычного уха названием «Щит», выброской десанта, танковым контрударом и отработкой взаимодействия братских армий. Обыватель выучил названия «Першинг», MX, «Минитмен» и «Поларис» лучше комитета начальников штабов и на всякий пожарный держал порох сухим. Жертвой взаимной паранойи пал заблудившийся южнокорейский боинг, атлантисты показали зубы на Гренаде и Фолклендах, Евтушенко написал поэму «Мама и нейтронная бомба», а по всей России собирала аншлаги добрая драка майора Шатохина с крылатыми ракетами класса «Томагавк». Фильм «Одиночное плавание» увенчал серию героических хроник военкора «Известий» Евгения Месяцева, экранизируемых сначала Андреем Малюковым («В зоне особого внимания»), а после Михаилом Туманишвили («Ответный ход», «Случай в квадрате 36–80»). В первый и последний раз на советском экране враждебные супердержавы сошлись в режиме «фул-контакт».
Началось все с того, что несколько плохих парней задумали потрепать советскую эскадру и спровоцировать ядерный конфликт, а несколько хороших парней случайно проплывали мимо на крейсере № 703. Переоблачившись в камуфляж, трое усатых с одним безусым пошли мир спасать, как казаки из популярной мультсерии Владимира Дахно.
Как они метали ножи из-за пазухи, как палили в люки ракетных шахт и вырубали питание пусковых установок на радость мирным гражданам! Как отлегало от сердца у наэлектризованного последними новостями населения! Не зря, ой не зря черных дьяволов, человеков-амфибий ставили в самый хвост военных парадов, вслепую нащупывая золотое правило шоу-бизнеса: сначала разогрев, а уж суперстаров — на сладкое. А кондоры над пальмами, а киллеры-дельтапланеристы в шлемах и масках, а финальная бомбежка таинственного острова а la Жюль Берн! А джазовый бряк-звяк в американских сценах и богатырское мычание Краснознаменного флотского хора над силуэтом флагмана «Новороссийск»! А баночная «кола» и самозадвигающиеся двери как знак высшего капиталистического шика! Даже глобальное потепление тотчас после выхода не вытеснило картину в архив, а уж в первый-то год она с сорока миллионами зрителей заняла 87-е место в истории советского проката, опередив разом «Кубанских казаков», «Судьбу человека» и «Солдата Ивана Бровкина». Ходили слухи, что впечатленные американские продюсеры предлагали оживить подло убитого в спину майора и свести его рог на рог с Рэмбо, как Пересвета с Челубеем; концы же доснять отдельно — чтоб для них победил Джон, а для нас рус-Иван, — но наши, мол, отказались, посмотрев на буржуев свысока.
Не без оснований. Пятнадцать лет спустя нельзя не оценить джентльменскую корректность сценарной интриги. В тот момент, когда полуголый оклахомский Тарзан резал глотки русским десантникам в «Рэмбо-П» (1985), а бравые соколы из «Top Gun» (1986) валили в Атлантику целые эскадрильи МиГов, нарезной квартет Шатохина пускал кровь всего-навсего чокнутым отморозкам, вышедшим из повиновения Пентагона. И уж ни в какое сравнение картина не шла с одновременно вышедшей психопатологической сагой «Красный рассвет», которую пятнадцать лет не отваживались привезти сюда ни разудалые видеопираты, ни равнодушный к национальному унижению канал НТВ. Позже этот шедевр вышел в серии «Современная классика MGM» и выглядит самым ярким антиамериканским документом со времен смерти Чингачгука и Белого Клыка. Сказ о том, как «пархатые большевистские казаки»[20] захватили Колорадо, расстреляли всех взрослых под михалковский гимн, а после кувыркались наземь под напором школьного спортклуба «Росомахи», агрессивной шапкозакидательской бредятиной превзошел даже фильм «Пятерка отважных», который в принципе превзойти невозможно. Восемь пионеров-героев в арафатках фасона «моджахед» наводили ужас на кровожадную русскую армию, добивали раненых и пили кровь свежеубитых оленей, как молодые Зигфриды. В конце им ставили памятник, потому что русско-кубинским изуверам все же удавалось накрыть этих ниндзя-черепашек, сняв с фронта несколько дивизий.
Шатохин с прапорщиком Кругловым вели себя скромнее. Пара потасовок в ракетных погребах, стык с небольшим торпедным катером туда-сюда, а часовню — ту развалили до них, в четырнадцатом веке. Нам чужого не надо, мы сами грубияны. Авторы лишь однажды перешли границы приличий. Чтобы сорвать в интересах оружейных монополий мирные переговоры в Женеве, ЦРУ задумывало подбить ракетой пассажирский теплоход из Сингапура, а вину свалить на курсирующую поблизости советскую эскадру. Прозрачный намек, будто южнокорейский боинг тоже не наша работа, был подлинным бесстыдством. В остальном обмен уколами проходил в пределах дозволенного. Свертывание ПРО и в самом деле затормозило американскую технологическую революцию и никак не могло радовать господ в брюках гольф. Пух и перья от ракетных стартовых площадок нисколько не вредили правдоподобию: в конце концов, на то флотский спецназ и натаскивали годами — вручную мировые пожары тушить. Злоумышленники захватывали американские боеголовки с той же легкостью, с какой иранские и югославские террористы сегодня воруют их у нас
