— Я все сделаю, всего добьюсь, — сказал Женька. — Буду таким, как ты захочешь. Только останься со мной. Пусть он уйдет.
Ангелине не нужно было растолковывать, о ком идет речь.
— Не получится, — покачала она головой.
— Почему?
— Тебе объяснить как взрослому или сделать скидку на возраст?
— Дался тебе этот возраст! Я не ребенок.
— Хорошо, — сказала Ангелина, медленно кивнув. — Тогда по-взрослому. Я наняла Юру в качестве киллера. Хочу, чтобы он перебил всех, кто окружает Котова, и его самого. Это моя месть.
— За кого? — глухо спросил Женька.
— За бабушку. Она якобы повесилась, но это неправда.
— Мои родители тоже не сами угорели.
— Это я уже поняла, — сказала Ангелина. — Вот пусть эти сволочи заплатят за все. И за всех.
— Ему что, денег мало? — спросил Женька.
— Кому? — изобразила непонимание Ангелина.
Получилось фальшиво, но ей требовалось время, чтобы собраться с мыслями. Солгать или сказать правду?
— Юре твоему. Ярышникову.
Ангелина решила, что правда позволит ей раз и навсегда поставить точку в этом вопросе.
— Он взял не деньгами.
После этого признания во рту у нее стало сухо, как будто она целый день бродила по пустыне.
— Тогда его самого надо убить, — сказал Женька, разглядывая свои кулаки, выложенные на стол.
— Нет, — возразила Ангелина хрипло. — Меня это устраивает.
— Тебе… Тебе с ним нравится?
— Вообще-то я не обязана отвечать на подобные вопросы. Но я скажу. Он не делает со мной ничего такого, чего бы я не хотела сама.
— Понятно, — сказал Женька. — Теперь понятно.
Он встал и походкой робота отправился в дом. Ангелине хотелось окликнуть его, но она не стала. Это было бы слишком. Дело было не в этом долговязом парне, а в ней самой. За время разговора она не раз поймала себя на мысли, что примеривает его тело к своему. Ей хотелось вобрать в себя всю его молодую, яростную страсть. Она была готова отдаться ему прямо во дворе.
Это означало, что она не просто испорченная женщина, а очень испорченная. Несколько часов назад была с Юрием, а теперь представляла себе, как проделала бы это с Женей. Неужели она развратна до такой степени, что способна спать с двумя мужчинами фактически одновременно? Может быть, в буквальном смысле, как эти шлюхи из интернета?
Прежде чем приступить к мытью чашек, Ангелина была вынуждена умыть пылающее лицо холодной водой. Голова у нее слегка шла кругом. Ее и Женьку разделяла только тонкая дверь, к тому же не запертая на замок.
Забыв о чашках, она ее открыла. Женька, сидевший на раскладушке, медленно встал. Она подошла к нему вплотную, подняла лицо и предложила:
— Ну, если хочешь, поцелуй меня.
Его не пришлось просить дважды. В следующую секунду их тела оказались плотно прижатыми друг к другу, а губы соединились в одно целое. Женькины руки лихорадочно ползали по ее телу, а руки Ангелины плотно были прижаты к задним карманам его джинсов. Она не понимала, что с ней творится, не хотела понимать. Наверное, ей было очень важно, чтобы ее не просто качественно трахали, а еще и любили. Второе у Женьки получалось сумбурно, зато искренне.
Всякий раз, когда их губы разъединялись, он принимался бормотать что-то бестолковое и несвязное. Ангелине были важны не сами слова, не их значение, а то, как они говорились.
Попятившись, она прижалась спиной и ягодицами к стене. Возвышаясь над ней, он яростно и беспорядочно тыкался в нее нижней частью туловища. То, что произошло дальше, приключилось с Ангелиной лишь однажды, когда она целовалась с любимым мальчиком после выпускного вечера. Внизу сделалось горячо, она повисла на Женькиной шее, потом оттолкнула его, но поздно. Это уже случилось. И с ней, и с ним. Им не пришлось даже раздеваться для этого.
— Ну все, хватит, — сказала Ангелина, задыхаясь.
Он окинул себя взглядом, смутился и поспешно брякнулся на взвизгнувшую раскладушку.
Ангелина сделала вид, что ничего не заметила.
— Пора заняться ужином, — сказала она. — Скоро Юра вернется, а мы баклуши бьем.
— Я приготовлю, — сказал Женька. — Можно?
— А что ты умеешь?
— Омлет. С помидорами.
— Ну давай, — согласилась она. — Только сперва воды натаскай, ладно?
— Ага!
С готовностью вскочив, он схватил ведра и убежал, а когда вернулся, весь перед его джинсов был мокрым.
— Облился, — коротко пояснил он.
— Женя, — позвала она, стоя к нему спиной.
— Да?
— Это останется между нами, правда? Я не могу допустить, чтобы мой заказ остался невыполненным.
Молчание длилось не слишком долго.
— Хорошо, — ответил Женька. — Я подожду.
Ангелина вовсе не просила его подождать. Однако сейчас было не время уточнять условия и выдвигать требования. Юрий мог вернуться в любой момент. Если продолжать выяснять отношения, он сразу все поймет. Допускать этого нельзя.
— Займись омлетом, — предложила Ангелина самым ровным тоном, на который была способна.
— Хорошо, — повторил Женька так же спокойно.
И вот теперь они ели этот омлет, и он старался держаться так, словно ничего не произошло, но некоторые мелочи поведения — жесты, взгляды, интонации — настораживали Юрия, потому что он ощущал какие-то неуловимые изменения, произошедшие за время его отсутствия.
Все чаще он переводил глаза с Женьки на Ангелину и обратно, проверяя свои ощущения. Она уже заметила и мысленно молилась о том, чтобы ужин завершился мирно. Уже неплохо зная Юрия, она догадывалась, что последует дальше. Будет провокация, Женька сорвется, выдаст себя с головой, а дальше… Тут существовало несколько вариантов, но Ангелину не устраивал ни один из них, кроме первоначального: Юрий Ярышников завершает работу и вся эта история заканчивается. Совсем. Навсегда.
Ангелина еще никогда не падала столь низко. Может быть, все дело в ее испорченной натуре? Глупая самка, не способная контролировать себя и свои плотские желания. Господи, как стыдно! Скорее бы этот тощий приблудный щенок убрался с глаз долой! Подальше, подальше отсюда, пока не выдал себя.
Словно прочитав ее мысли, Юрий
