Сам Башка пока занимался планированием, его снаряга лежала в сумке уже готовая. Он постоянно возил с собой штатный «Витязь» с глушителем – оружие, оставшееся у него по службе. На выезды он брал еще и эстонский бесшумный автомат[27] – подгон от пацанов. На нем стояла оптика, а куча у него была такой, что его можно было и как автомат, и как снайперскую винтовку использовать.
Примерно сопоставив последние разведданные, он наметил маршрут движения, определил старших машин, порядок движения в колонне, головной дозор – все как обычно. Решил выдвигаться он по земле – вода в последнее время лучше контролируется. За дорогу где-то и платить надо, но ничего, проплатим. От расшифровки он решил себя уберечь самым простым способом: «в лоб» – взять конвой до Новгорода. Мало ли кто в сопровождении идет.
Своими думками он поделился с Дубком. Бывший десантник, отсидел за убийство – по глупости. Воевал в Сирии, у Вагнера.
– Новгородские на нас батон крошат. Надо порешать.
Что такое «порешать» – никто не конкретизировал. Но все и так было понятно. Предельно понятно.
– А с чего новгородские на нас поехали? – удивился Дубок. – Они вроде нейтралитет по всем вопросам держат.
– Ну, нейтралитет-то нейтралитет, только чужой кусок хапнуть никто не откажется. Я думаю, не надо конкретно зарубаться, но урок дать надо.
Дубок кивнул.
– Дадим…
Конвой формировался на бывшем СВХ – складе временного хранения таможни – и состоял из шести десятков машин. В основном мародерка, в том числе с Европы, но кое-что и свое было. Из Белоруссии несколько машин было, их там сильно жахнуло, потому что Батька оружие не любил. Отдельно формировали колонну с машинами из Европы, они искали груз попутный, чтобы не конем…
Дубок переговорил с конвойщиками, те все поняли – желающих с мафией зарубаться не было, а они и были мафией. Поставили броню, раздали рации, тронулись. Башка сидел в машине и не светился.
Колонна пошла…
Москва была мертвой полностью, а вот в Орехове-Зуеве жизнь как-то еще теплилась. Там много мелкого бизнеса было, он уцелел. Там же, по старой памяти, был крупный рынок мародерки и оружейный. Кому в лом идти на Новгород – у местных перекупов отоваривались…
Краем зацепили Владимирщину и ушли на трассу, которую, по старой памяти, кто Сибиркой, а кто Пекинкой прозывал. Трасса эта Башке была хорошо знакома и не слишком нравилась. Не Минка – узкая, и затяжных подъемов-спусков много. Хотя ехать было нормально – на общий кошт трассу подновляли, хотя бы ямы засыпали.
Колонну никто не трогал – большая слишком, – хотя все и ехали, держа палец на спуске. Бандитни хватает, до Москвы доходят. В самом Нижнем их нет, там блаткомитет рулит, с залетных спросят, а тут делай что хочешь. Правда, на колонну не полезут, будут ждать, пока какая-нибудь машина сломается.
Машины и, правда, ломались, но их брали на буксир. Проводка была честной, на произвол судьбы никого не бросали.
Вот и Бор – там плотина и Нижний Новгород. Карман России…
В Нижнем встали на постоялом дворе Марата Татарина. Постоялый двор был большим, центральное здание на шесть этажей, причем построено все было уже после Катастрофы. Марат Татарин был местным татарином – мишарем, зарабатывал на постоялом дворе и никуда не лез. По негласному правилу на постоялом дворе разборки не велись…
Помимо блаткомитета тут было что-то вроде администрации, возглавлял ее бывший полномочный представитель президента в Приволжском федеральном округе. Находились все службы в Нижегородском Кремле, удобно расположенном – к нему и подходов немного, и находится он на круче, так что зомби до него со многих направлений просто не могли дойти. Но, помимо зомби, есть еще и люди, и люди эти властью не слишком были довольны, потому аппарат контролировал область поскольку-постольку. С наличием блаткомитета просто мирились, как и с порядками на рынке.
Конкретных позиций у системы тут не было, но с местным руководством ФСБ были в близких отношениях. Потому первым делом Башка направился к ним.
В приемной начальника регионального УФСБ был народ. По новой моде все открыто с оружием. Помимо ПМ и «стечкиных», встречались «глоки», «чезеты», «кольты», словацкие «ГПшки». Последние были хороши – отдача мягкая, магаз емкий и цена отнюдь не глоковская…
Башка представился, сказал от кого. Начальник управления позвонил, сказал, чтобы приняли. Это было чистой формальностью, но идти через голову начальника было не комильфо, и все это хорошо знали.
Начальник пятерки – управления по защите конституционного строя – знал Башку лично, однокашники были. Встретил радушно, достал чекушку, разлил…
– Вздрогнем.
Башка выпил.
– Ну, как сам? В Краснознаменске сидишь?
– В нем самом.
Управление по защите конституционного строя сейчас выполняло те же в основном функции – только в интересах элит на местах. Защита интересов, борьба с подрывом устоев…
Ну и про себя не забывая.
– Удмуртская?
– Она самая. Хорошо заходит! У нас тут из опила гонят, дерьмо дерьмом…
– Да… сами-то как?
– Да в целом…
– Блатные не тревожат?
– У нас с ними… взаимопонимание…
Башка выдержал паузу.
– Так вот о взаимопонимании… я и хотел переговорить.
– А что не так?
– Да темы какие-то мутные пошли. Наши пришли на торг, их на месте для перекупов отдавили.
– Это то, что вы в Ижевск зашли?
– Ну…
Начальник пятерки поцокал языком.
– Следовало ожидать.
– А что так?
– А то. Понимаешь, дорогой, никому неохота обратно под Москву, вот в чем дело.
– Но и по беспределу прижимать…
– По беспределу? Кого-то замочили?
– Нет.
– Какой же это беспредел.
…
– Местные и сами облизывались на эти активы. Мосты наводили. А тут вы – такие умные. Стоило ждать.
Башка понял, что помощи не будет.
– Сань. А вы тут не забурели? Сидите колодой на Волге, ни обойти ни объехать. Есть ведь еще Казань.
Противостоянию Казани и Нижнего как торговых площадок было более ста пятидесяти лет…
– Казань? В Казани сейчас проблемы.
– Это какие?
– Слышал про такого Ягафарова? Решала из Казани.
– Мент, что ли? Герой России.
– Он самый.
– Так вот, слушок пошел – его в Ижевске завалили.
Башка не отреагировал, потому что обстановки не знал. У него было строго конкретное дело или «тема».
– На том свете нажрется.
– Да? А я слышал, он с вами в близких…
– Мент? Чо-то ты путаешь.
– Ну, может быть, может быть. А знаешь, есть такая считалочка детская…
– Мы делили апельсин, много нас, а он один. Эта долька – для ежа, эта долька – для стрижа, эта долька – для утят, эта долька – для котят, эта долька – для бобра, а для волка – кожура…
Башка резко встал.
– Не подавись, – сказал он и пошел к двери. У двери обернулся. – А знаешь, я по-другому эту считалку знаю, – сказал он. – Мы делили апельсин. Он один – и я один…
– Шеф… хвост за нами, – сказал на обратном
