– Эх, молодо-зелено… – заставил его вздрогнуть укоризненный голос Ивана Трофимовича. – Сам себя боится, дурень…
– Откуда вы знаете?! – возмутился Андрей.
– На то я и волхв, – хохотнул старик. – На лице у тебя все написано! Ох, паря, ну что ж мне с тобой делать-то? Ну не знаю я, как таких обучать, не знаю. Одно точно ведаю – прими себя, пока не поздно, не то таких дров наломаешь…
– Как? – с тоской спросил молодой Плетущий. – Как принять?! Оно же все… ну… нечеловеческое, что ли…
– А ты человек, что ли? – хлопнул себя ладонями по бокам волхв. – Из тебя такой же человек, как из меня балерина в пачке. Ты, дорогой, уже бессмертен, коли не знал – нет в мироздании ничего, что тебе навредить может, окромя черных демиургов, так их вроде миллиарды лет уж не появлялось.
– Вырос-то я человеком… – уныло пробормотал Андрей. – Дико мне все это…
– Нелегко оно, – согласился Иван Трофимович. – Особо коль понимать начинаешь, что много в твоей власти. Тут главное не принести зла лишнего, его в мире и так хватает.
– А что считать злом? – Голос молодого Плетущего внезапно изменился, стал холодным и жестким, глаза подернулись белесой дымкой, но не превратились в бельма.
Старик кивнул своим мыслям – как только паренька что-то заинтересовывает, он немного ослабляет контроль, и Палач тут же высовывается. Плохо, что они разделены, очень плохо, сущность такого уровня должна быть цельной, иначе наворотит Чернобог знает чего. Что ж, придется проводить обряд, хоть и не хочется – коли Андрей не справится, то откат немалый пойдет, и тому, кто обряд проводил, тоже несладко придется.
– А тут уж от точки зрения зависит, – все же ответил Иван Трофимович. – Можно вроде бы добро сотворить, помочь человеку, а оно в итоге к такой пакости приведет, не что не дай Род. А можно и наоборот. Случаи – они разные бывают…
– Вот именно. – Слова Палача падали, словно камни, грозя погрести под собой. – Нужно четко осознавать все последствия своих и чужих деяний. Но… – он встряхнулся, растерянно покрутил головой, из чего стало ясно, что это уже Андрей. – Только как?..
Одно хорошо, он хотя бы помнит, что говорил в состоянии Палача, это уже кое-что. Старик не знал, сработает ли обряд на капище, но больше ничем помочь молодому дураку не мог. Оставалось надеяться, что тот все же сумеет принять самого себя и объединить разорванную сущность.
Как же вышло, что молодого Палача никто не нашел? Почему от него не фонило Силой от рождения? Ведь должно было фонить так, что любой ощутил бы. Уж лучше пусть бы младенцем удавили. Одновременно волхв прекрасно понимал, что Палач на Земле появился неспроста – без желания Рода ничего в мироздании не происходит. Видно, надо было именно так, а не иначе. Но страшно ему было до жути.
– Идем, – взял себя в руки Иван Трофимович.
– Куда? – уставился на него Андрей.
– На капище. Обряд есть один старый, он поможет тебе с самим собой встретиться. Пойми, коль Силу тебе Род подарил, то нельзя разделенным быть! А то ты, что тот флюгер по ветру! Паря, ты сейчас пожелаешь зла кому-то, а там земля затрясется, и тысячи тысяч людей, ни в чем не повинных живых людей в землю лягут! А кому за то перед Родом отвечать? Тебе!
Молодой Плетущий представил себе такое и поежился – быть ответственным за гибель множества людей он совершенно не хотел. Ладно бы еще осознанно, по собственному выбору, а то просто по незнанию! Спросит ведь Господь за это. Обязательно спросит.
– Хорошо, – кивнул он. – Давайте попробуем ваш обряд. Только…
– Что? – приподнял косматую бровь старик.
– Боюсь я его.
– Кого?
– Того, кто во мне прячется. Страшный он, жуткий даже. Бесчувственный. Ни жалости в нем, ни доброты…
– А то ж! – поднял палец Иван Трофимович. – Палач, как никак! Палач миров. Вслушайся в эти слова, пойми их, прочувствуй. Знаешь, сколько такие, как ты, миров от людей очистили? У-у-у…
– Вот именно… – обреченно выдавил Андрей и скрипнул зубами. – Ну за что мне все это?! Жил себе, учился, думал девчонку хорошую встречу, женюсь, дети пойдут, проживу, как все… А тут…
– Не твоя то судьба! – сурово отрезал старик. – Не твоя. Родился ты иным, не быть тебе простым человеком. И неча плакаться, мужик, а не баба. Есть токо то, что есть! Прими себя и иди дальше, долг перед Родом выполнять.
– Придется… – тяжело вздохнул молодой Плетущий. – Если бы я еще понимал, что должен делать…
– Это придет, – заверил Иван Трофимович. – На то ты ментал читаешь, придут знания, токо не ной, а дело делай. Не просто так ты здесь, знать, в мире нашем такое творится, что без тебя никак. Пойми это.
– Умом понимаю… – вздохнул Андрей. – Только на душе паршиво.
– С душой своей сам справляйся, тут я тебе не помощник, – усмехнулся старик, как-то странно усмехнулся, холодом от этой усмешки повеяло ледяным. – Пошли уже, обряд непростой, да и идти, хоть и по тропам, часа два.
– Афанасий с нами?
– Неча Афоньке там делать, молодой и дурной еще, чтоб с такими силами играть. Меня прибьешь ненароком – не страшно, я свое отжил. А внуку моему еще жить да жить.
До Андрея дошло, что он и в самом деле может ненароком прибить и не заметить, и он с трудом удержался от проклятий. Кого проклинать-то? Себя самого? Творца? Последнее глупо, человеческое и божье понимание справедливости – вещи очень разные. Не зря говорят, что бойся просить справедливости, а то можешь ее и получить.
– Так в беленьком плащике в лес и пойдешь? – хмуро поинтересовался Иван Трофимович.
– Плащике? – с недоумением переспросил Андрей, с утра натянувший только джинсы и футболку, и опустил глаза.
Но на нем действительно оказался белоснежный плащ ниже колен. Откуда он взялся?! Молодой Плетущий ошалело потряс головой, стащил чертову одежку и отшвырнул в сторону. Плащ мгновенно исчез, не долетев до травы, словно растворился в воздухе. Однако через несколько секунд снова оказался на Андрее. Тот только захлопал глазами и открыл рот, как рыба, вынутая из воды.
– Вон оно что… – задумчиво хмыкнул старый волхв. – Форма это, похоже, твоя, слыхал я, что вы всегда в белом ходите, хотите того али нет. Ну, раз так, то пошли, ничо тут не поделаешь. Гляди токо не зацепись за сук какой.
Очередная необычность привела Андрея в какое-то злобно-безразличное состояние. Так, да? Черт с вами со всеми, пусть будет так! Тем более что джинсы с футболкой тоже каким-то образом сменили цвет – стали столь же белоснежными, как и плащ. Осталось только
