О существовании других миров народ Общности знал давно, левиафы, огромные полупрозрачные животные, наполненные газом, поднимались в высокие слои атмосферы и сканировали оттуда внешнее пространство, а с любым живым существом люди входили в контакт легко, видя все, что видело оно само. Кое-кто даже предлагал вырастить левиафа, способного нести в своем теле людей, ведь в космосе наверняка столько интересного! Но с этим решили обождать, хотя задача была не такая уж и сложная. Все сошлись на том, что сначала следует окончательно объединить всех мыслящих и чувствующих существ в нечто целое, единый сверхразум.
Решив понаблюдать за чужаками, Тень переместился поближе к ним и залег на дне реки, вырастив жабры и выдвинув из воды глаз на длинном отростке. Незваные гости что-то таскали из обгоревшей, лопнувшей железной коробки, спустившей их с небес. Постигающий Мир пытался понять, зачем и что именно делают эти странные люди, а они все же оказались, как ни странно, людьми – но не понимал. Однако осознавал, что в разных мирах и жизнь разная, поэтому судить всех по себе нельзя, слишком просто ошибиться, а такая ошибка обязательно приведет к нехорошим последствиям. И для начала Тень решил как следует осмыслить происходящее и не реагировать резко, даже если чужаки совершат что-то немыслимое с точки зрения Общности. Они ведь, вполне возможно, думают иначе.
Через несколько часов Постигающему стало ясно, что незваные гости попали в беду и совсем не хотели здесь оказаться, что в мир Общности попали немногие выжившие после какой-то катастрофы. Он даже посочувствовал беднягам, вспомнив, сколько братьев и сестер погибло во время последнего землетрясения. И как это было больно – терять друзей и близких. Видимо, чужаки нуждаются в помощи. Но стоит ли показываться им на глаза? А вдруг они отрицательно относятся к тем, кто не походит на них? Встречались такие племена и здесь, их обычно оставляли в покое, только ограничивали ареал обитания – пусть варятся в собственном соку. Поумнеют? Тогда Общность примет их с распростертыми объятиями.
Тень ментально соединился с ближайшим деревом общей сети связи и сообщил о своих выводах остальным. Многие пожелали сами посмотреть на чужаков, ведь Постигающий Мир был слишком молод и мог чего-то не понять. Однако все согласились, что следует понаблюдать за чужаками хотя бы три-четыре декады. Поэтому, когда несколько закованных в броню людей начали расстреливать молниями из странных железных штуковин пасшихся на поляне невдалеке равхоров, никто ничего предпринимать не стал – видимо, охотятся. Наверное, хищники, и им нужно мясо. Что ж, это естественно, а потому позволительно. Единственное, что изумило и возмутило даже старейших, так это то, что чужаки зачем-то начали убивать деревья и делать из их тел себе жилища. Чудовищно! Немыслимо! Ведь достаточно попросить, и деревья сами все вырастят! Любое жилище!
Всех успокоил старейший Ном, напомнив, что многие из живших ранее и не входивших в Общность диких племен не были способны говорить с деревьями, зверями и птицами. Вполне возможно, что чужаки тоже этого не могут. Решено было подождать.
Несколько Говорящих с Миром шесть декад после этого изучали язык пришедших с неба и уже неплохо говорили на нем, но далеко не все понимали – слишком много у чужаков оказалось понятий, которых люди Общности не знали. Вот что, скажите на милость, значит: «Сунь эту хреновину в ту хрень и три раза захреначь вот этой хренотенью, хреном тебе по лбу»? Нет, в сути всяких терминов, наподобие «гиперпространства» или «сингулярности» Говорящие со временем разобрались, умозрительно они рассматривали еще и не такие модели, зато никак не могли взять в толк другое: для чего постоянно упоминать в разных вариациях половые органы и процесс размножения, или называть друг друга именами каких-то животных или частей их тел? Однако чужаки при этом прекрасно своих собеседников понимали, и это немало удивляло. Видимо, чего-то люди Общности не учитывали. Да и не удивительно, невозможно быстро понять столь отличающийся от всего привычного народ.
Еще сильно поразило отсутствие среди пришедших с неба женщин. Ведь одни мужчины неспособны что-либо создать без помощи женского начала! И это не говоря уже о рождении детей. Догадок о том, чем занимались в небе чужаки высказывалось множество, но соответствовали ли они истине? Трудно сказать. Скорее всего – нет. Судя по разговорам между разными людьми в поселении, они мечтали об одном – чтобы их побыстрее нашли свои и забрали отсюда. Что ж, желание вполне понятное – каждый хочет вернуться домой. Но одновременно многие пришедшие с неба говорили, что никто их не найдет, поскольку крейсер (а что такое крейсер?) ушел в слепой прыжок и оказался незнамо где, поэтому выживших никто и не ищет. Если это правда, то чужакам можно только посочувствовать. И им придется жить здесь. Но смогут ли они встроиться в Общность? Опять же неизвестно.
С каждым днем становилось все яснее, что необходимо поговорить с кем-то из старейших пришедших с неба. Ими руководил, однако, совсем еще нестарый высокий мужчина с соломенного цвета короткими волосами и жестким лицом. Причем слушалось его беспрекословно, только несколько раз кто-то попытался не согласиться, но был бит. Это тоже удивило – ведь такое поведение свойственно стадным животным, а никак не людям.
Для предстоящего разговора избрали Тень, как первого встретившего чужаков. Требовалось только подождать нужного момента.
За прошедшие с момента катастрофы полтора месяца выжившим удалось добиться многого. Было найдено хорошее место в излучине неширокой реки, где и выстроили окруженный частоколом лагерь – как ни удивительно, но киберы на крейсере ухитрились загрузить в спасательный челнок все, что требовалось для выживания небольшой колонии. А может, такой набор инструментов изначально входил в комплектацию челноков.
Планета буквально кишела жизнью. Одно только безмерно раздражало – бесчисленные небольшие болотца вокруг, причем неопасные, совсем неглубокие, максимум по пояс. Но это можно было и перетерпеть, разве что под ноги приходилось смотреть очень внимательно, чтобы не искупаться в жидкой грязи. Зато с едой проблем не было. Вообще! Река полнилась рыбой, и вся она оказалась съедобной. Деревья и кустарники сгибались под тяжестью
