Не успели все рассесться, как челнок встряхнуло, после чего раздался удивленный голос пилота, сообщающий, что они на орбите Надежды.
* * *На невысоком помосте под яростными и непокорными разноцветными звездами застыл среднего роста русоволосый человек с серо-стальными глазами и острым, словно рубленым лицом. Казалось, этот помост расположен прямо в открытом космосе и ничего не защищает его от безвоздушного пространства. Однако если взглянуть по сторонам, то в некотором отдалении виднелись тени каких-то странных, перекрученных, скорее даже абстрактных конструкций, а если посмотреть вверх, то по редким отсветам становилось ясно, что на самом деле помост отделен от космоса силовым полем. Слева, шагах в ста от человека, стоял, приоткрыв крылья, большой черный дракон. Оба были в черно-серебристой форме ордена Аарн, на левом плече каждого багровым огнем преисподней пылало Око Бездны.
Илар ран Дар смотрел в бесконечность пространства, мысли его текли неторопливо, словно течение полноводной реки. Далекое прошлое дало о себе знать, когда-то созданная им необычная империя не погибла, а, наоборот, оказалась вполне жизнеспособным образованием. Надо же, она даже называлась его старым именем – Элиан. Давным-давно позабытым именем. Не думал Командор, что еще когда-нибудь его услышит. Услышал, да не просто, еще и с рыцарем престола столкнулся. В свое время он поставил эксперимент, делая сильными стихийными магами обычных людей, только с высокими моральными принципами – ни одни подлец таким способом получить силу не смог бы никогда. С данным предохранительным механизмом пришлось повозиться, но он справился.
– Значит, твое детище?.. – поинтересовался Т'Сад Говах, привычно постучав когтем по левому клыку. Звук, как всегда, получился на редкость омерзительным, словно скрип железа по стеклу.
– Мое, – улыбнулся Илар. – Задолго до ордена, тысяч за восемь лет до.
– Но ведь у них прошло всего полторы тысячи… – удивился дракон.
– Тебе ли не знать, что время – штука нелинейная, совсем не линейная, – покосился на него Командор. – А особенно в малых, закрытых вселенных. Меня другое удивляет – как они сумели совместить несовместимое?
– В смысле?
– В прямом. Магия, технология и относительно солидарное общество. Причем они развиваются взрывообразно и на глазах превращаются во что-то очень необычное. Я, если честно, пока не могу понять, чем становится Элианская империя. Особенно, если вспомнить, кого я там на хозяйстве, уходя, оставил. Я и сам сообразил, кем был Веркит, только через пару тысячелетий, когда столкнулся с подобными ему снова. Доказать с уверенностью его принадлежность к Воспитателям я, конечно, не могу, но…
Маг задумчиво покачал головой и прошелся туда-сюда. Затем снова заговорил, его эмообразы светились цветами озабоченности:
– А если учесть, что он просидел на планете полторы тысячи лет, то я вообще ничего не понимаю. Такие, как он, ничего просто так не делают. И всегда добиваются своих целей, причем порой очень жестоко. Не люблю их, очень не люблю. Умом понимаю, что делают нужное дело, но методы… – он гадливо поморщился. – Возникает ощущение, что из всех возможных способов эти существа специально выбирают самый жестокий, хотя очень часто того же можно было бы добиться иначе, пусть и затратив чуть больше усилий. Впрочем, хватит, не хочу о них говорить. А ведь придется встречаться не раз. И в первую очередь именно с Веркитом. Я создал Элианскую империю, а значит, и ответственность за нее лежит на мне. Придется идти туда.
– Дорогу-то найдешь? – наклонил голову к плечу Т'Сад.
– Найду, куда я денусь, – вздохнул Илар. – Хоть и времени потратить придется немало – планета давно не там, где была. Кстати, как тебе их император? Един в пяти лицах!
– С таким не сталкивался, – хохотнул дварх-адмирал. – Но меня больше насторожило, что они те самые Пятеро. Это паскудное пророчество даже среди моего народа известно.
– Встречался я однажды с Радужным Драконом, еще в молодости, сразу после того, как ушел бродить по вселенным, – поежился Командор. – Это нечто… не знаю даже как сказать. Нечто, в общем.
– Многие в Драголанде полагают, что Радужный – Перводракон. Но ни доказать это, ни опровергнуть невозможно. Я раньше думал, что это обычные религиозные заморочки, а теперь сомневаюсь.
– Все возможно. Кстати, заметил, что у эльдара не так просто считать память? Пришлось поизвращаться, чтобы обойти его ментальную защиту. Причем учти, что я такой защиты рыцарям престола не давал, да и не позволял артефакт, с помощью которого из обычных людей делают магов, этого. Так что тут постарался кто-то другой. Скорее всего, Веркит. Или еще кто. Судя по рассказанному элианцами, сейчас вокруг их планеты как бы не несколько сверхсущностей бродят. А это многое значит. Как бы не становление ключевого мира – подобным стала Земля, на которой я прожил последние две жизни.
– Ты сильно изменился после этого… – заметил Т'Сад, нахмурившись. – Очень сильно.
– Ничего удивительного, старый друг, – грустно улыбнулся Илар. – Ничего удивительного. Я многое пережил. И отчаяние, и радость, и любовь, и ненависть. А самым полезным опытом оказалось ощущение собственной бесполезности и беспомощности – оно позволило немало осмыслить. И немало понять. Потом, естественно. И унынию я предавался, и не понимал зачем живу, подсознательно ощущая, что я там чужой и лишний. Вот только знаешь, что удивительно?
– Что?
– На Земле оказалось немало старых душ из разных концов мироздания. И каждая пришла туда добровольно, чтобы что-то понять. Странно, но факт. Впрочем, ключевой мир – и этим все сказано.
– Далеко не все мне понятно, – снова поскреб когтем по клыку дракон. – Я вот не вижу смысла ставшему чем-то невообразимым существу возвращаться назад и проживать бессмысленную жизнь обычного разумного.
– Поднимаясь до невероятных высот ты по дороге многое забываешь, – пояснил Командор. – А прежде всего то, что малым сим тоже больно. И это самое страшное. Вот чтобы вспомнить об этом и многом другом и воплощаются в мирах, подобных Земле. Иначе превращаешься в ничто. В конце концов, но превращаешься. Знаешь, сколько по мирозданию раскидано застывших, окаменевших богов, не сумевших пойти дальше? Очень много. Они просто не смогли преодолеть себя.
