Ну вот что с ним делать? По-хорошему, изругать его на чем свет стоит и послать подальше. Пусть на диванчике у двери спит. Чтоб не смел приходить домой в таком виде. Чтоб вообще зарекся пить, на вечные времена.
Узнают ведь если, ребенка прям с роддома отобрать могут.
– Лерочка! – заорал неожиданно Сергей, отбрасывая бутерброд и протягивая к ней руки. – Иди ко мне, я ж тебя люблю!
– Да тихо ты, тихо! – зашептала она, отталкивая его и делая страшные глаза. – Люди же кругом спят, всех разбудишь!
– Люди? Ах, люди! – Сергей хлопнул себя по лбу. – Ну ясно, люди, куда ж без них! Всё для общества, всё для людей!
Он обнял ее, прижал к себе. Стиснул в прямо-таки железном объятии. Поцеловал взасос. Опрокинул на тахту и зашептал жарко-жарко в самое ухо:
– А знаешь, Лерчик, чё я те скажу? Ты мой единственный в мире людь! А на других людёв мне плевать! Так-то вот. Заруби себе на носу! Ясно это тебе?
– Эй ты, поосторожней! Там же маленький! – Она уже с трудом сдерживала смех. На Сережку совершенно невозможно сердиться. Такой глупый иногда! Ужас просто!
– Маленький… – На Серегином лице расплылась мечтательная улыбка. Уткнувшись носом Лерке в плечо, он всхлипнул и мгновенно уснул.
* * *– Считалось, что химерам, которые являются представителями сразу нескольких животных царств, ведомы все земные тайны. Им приписывался дар ясновидения. Изваяния химер имелись в большинстве храмов. К ним обращались за советом, перед тем как что-то предпринять, их мнение становилось решающим в разных затруднительных ситуациях.
– Елена Михайловна, а как можно спрашивать совета у статуи? Она что, тебе мигнет в ответ… ну или там хвостиком помашет?
– Имейте терпение! Перед тем как что-то спросить, нужно поднять руку. Вас что, в первом классе не научили? Разумеется, никто не ждал от каменного или деревянного изваяния словесных ответов или каких-нибудь знаков. Перед статуей оракула устанавливался специальный сосуд. Служители храма заполняли его черными и белыми камушками. Задав вопрос, человек запускал в сосуд руку и вынимал один камушек. По тому, черный он или белый, делался вывод о вероятном исходе задуманного предприятия.
– То есть либо нет, либо да? А если чего посложнее, типа там «может быть», тогда как же?
– А тогда никак!
– Да ладно, древние эти простые были, небось, как здрасте! Так что да или нет их вполне устраивало!
– Ну что, все высказались? Я могу продолжать? Спасибо. Так вот, существовали люди, чьей обязанностью было правильно сформулировать вопрос. Людей этих готовили с детства, они обучались в течение долгих лет. Это была очень ответственная должность. Ведь по каждому делу, во избежание двояких толкований, химере можно было задать один и только один вопрос. Ответ, полученный на него, считался окончательным и обсуждению не подлежал. От умения правильно задать вопрос часто зависела человеческая жизнь, а в иных случаях и жизнь целого народа – например, если речь шла о войне.
– То есть в идеале вопрос нужно было задать так, чтобы стало неважным, ответит химера да или нет? Тогда зачем спрашивать?
– Ты прав. Со временем люди поумнели, оставили химер в прошлом и занялись вместо этого философией, юриспруденцией и научным прогнозированием…
* * *– Одну минуточку-у-у! – Только Дуся могла их перекричать тонким своим, срывающимся голоском. Только Дуся способна была их остановить в миг, когда пожар и потоп были бы бессильны.
Звонок-то ведь уже прозвенел, и, стало быть, все уже одной ногой ступили в настоящую жизнь, выламываясь из школьных рамок. У кого семья, у кого работа, у кого учеба – настоящая, без дураков, с прицелом на будущее.
– Ребята! Кто из вас еще не прошел рентген?! Срочно сделайте! Из медчасти пришел список, в нем пять человек из нашего класса! Ребят, ну что вы как маленькие? Это же для вас самих нужно! Вас что туда, как первоклашек, строем загонять? Короче, в ближайшую неделю попрошу всех с этим разобраться. Осенние каникулы на носу! Учтите, без справки о рентгене никого из школы не выпустят.
Сергея аж передернуло. Опять двадцать пять?! Сперва сиди в коридоре. Жди, пока соизволят тобой заняться. Потом снова сиди жди, пока результат объявят. Некоторых сразу отпускают, а других манежат по три часа. В прошлом году его там сто лет продержали. Не знал уже что и думать!
Почти всех давно выпустили. Двоих только задержали. Парня одного, на класс младше, и девочку из параллельного, Настей звать. Она ему нравилась когда-то целое лето. Родителей в тот год в командировку угнали, и Сергей из-за этого все каникулы в школе проторчал. Лерка домой уехала как всегда, а он вот остался. Не смог устоять. Плохо одному, хоть волком вой. Улыбчивая такая девчонка, Настя эта. Нет, правда, всегда-всегда улыбалась. Даже когда он ей осенью потом сказал, что ничего у них больше не будет. Улыбнулась, дернула плечиком и пошла. И он вдруг подумал, что, может, зря это он, может, поторопился.
Она и там улыбалась. Сидела и лыбилась молча, как идиотка. Словно не понимала, что происходит. Не просто же так их тут задержали. Открылась боковая дверь, оттуда выкрикнули их фамилии. Оба встали, Настя опять улыбнулась. Смущенно, словно бы извиняясь за что-то. Они ушли, а Сергей остался один. Сидеть как дурак в коридоре и думать про себя невесть что.
Час прошел, второй, третий. Ему стало казаться, что он вот-вот поседеет. Со всех сторон двери заперты. Стучал-стучал, кричал-кричал, аж до хрипоты. Толку нуль. Стены в этой санчасти как в средневековой крепости. Ни звука наружу не долетает. Говорят, так нужно, чтоб радиация от рентгена не просачивалась. Сергей уж решил, что про него позабыли. Ушли домой, за собой всё позакрывали и теперь до завтрашнего дня не откроют. Он начал прикидывать, чем из того, что в карманах, ловчее было бы взломать дверь. Ну а что, не ждать же милостей от природы.
И вдруг появилась эта медсестра. Страшная, громадная, как медведь гризли. В сером от бесконечных стирок халате. В темных очках, таких, за которыми глаз не видно. Сережка, уж на что рослый парень, показался себе рядом с ней цыпленком.
– Иди, – говорит, – Снегирев. До будущего года свободен.
– А почему, – спрашивает Сергей, – меня здесь так долго держали?
Она как засмеется – будто гальку по каменной плитке рассыпали.
– Да разве же, – говорит, – это долго?! – Наклонилась и в самое ухо, точно по секрету, шепнула: – Пятнышки у тебя там какие-то углядели. Но решили, все-таки артефакты.
