– Я оставлю вам эту мазь, ее нужно накладывать днем и вечером, старайтесь как можно меньше напрягать руку, желательно не ездить пока верхом. Опухоль окончательно спадет через три дня, но втирайте мазь не меньше пяти дней, для лучшего заживления. Стоит перебинтовать руку.
Она перетянула запястье, в то время как я пыталась вспомнить, куда Дина задевала темные перчатки. Меньше всего мне хотелось, чтобы Гален или Фрейя увидели мою перебинтованную руку.
– Спасибо, – поблагодарила я знахарку, когда та закончила.
– Поправляйтесь, ваше величество, – женщина поднялась, оставив баночку на моей кровати, и подхватила свою корзинку.
– Постойте, – остановила я ее, когда женщина шагнула к двери и, поднявшись, быстро подошла к комоду, отыскивая кошелек. Увидев в моих руках деньги, она закачала головой.
– Не стоит, миледи, лорд Берт уже заплатил мне достаточно.
– То был лорд Берт, – возразила я, все еще намереваясь поблагодарить женщину, – и я бы не хотела, чтобы кто-то знал, что вам пришлось мне помочь.
– За это лорд Берт тоже заплатил, – спокойно заверила меня женщина, твердо намеренная не брать у меня плату. – Не стоит миледи, поправляйтесь.
Увидев в ее глазах твердость, я кивнула и женщина, неумело поклонившись мне, покинула комнату. Посмотрев на закрывшуюся за ней дверь, я поняла, что за последние полчаса проделала путь от пренебрежения с ее стороны до уважения, но совершенно не представляла каким образом.
Прошло еще полчаса, прежде чем я решилась покинуть свои покои. Вполне возможно, что меня просто не хотели тревожить новостями. Я смогла обрести спокойствие, но подозреваю, что виной тому могла быть обезболивающая настойка, которую вместе с мазью оставила мне знахарка. Бинты были надежно спрятаны под темными перчатками, которые я все же отыскала в гардеробе. Дойдя до лестницы, я удивилась, застав там Вистана. При виде меня, гвардеец поклонился, а в глазах его виднелось беспокойство.
– Вы хорошо себя чувствуете, ваше величество?
– Да, – я оглянулась вокруг, но больше рядом никого не было.
– Я попросил этот пост, чтобы оставаться ближе к вашим покоям, – негромко сказал гвардеец.
– Спасибо, и это не твоя вина, что на нас напали.
Я видела, как расслабились его плечи после моих слов. Он в действительности не был виноват, ведь это я захотела убежать от охраны. За что и поплатилась.
– Ты знаешь, где королева Фрейя и принц?
– Королева отдала распоряжения и отдыхает, а принц внизу, в библиотеке.
Кивнув ему, я продолжила свой путь, то, что Гален сейчас был один, меня устраивало. Видеть Фрейю совершенно не хотелось. Как и сказал гвардеец, Гален был в гостиной, у входа в которую стояли два гвардейца. Парень сидел на диване с бокалом в руках. Пыльную с дороги одежду он сменил на чистый костюм, его волосы все еще были влажные после ванной.
– Почему не спишь?
В его голосе слышалась усталость.
– А ты почему не отдыхаешь? – я пересекла комнату и присела на диван рядом с ним. Бокал в его руках гипнотизировал мое внимания и, протянув руку, я забрала его, допивая оставшееся вино. Брови Галена взметнулись вверх.
– Это мое вино, – без тени возмущения констатировал он.
Я вернула ему в руку пустой бокал.
– Я оказала тебе услугу, вряд ли тебе сейчас стоит напиваться.
– Я не пьян, – возразил мне Гален абсолютно трезвым голосом, – и это был первый. Но ты права, много пить нельзя.
Он поставил пустой бокал на столик и подался назад, откинув голову на спинку дивана.
– Есть какие-нибудь новости? – спросила я у него, тоже откидываясь назад. Повернувшись в мою сторону, он посмотрел на меня и покачал головой. Видя его измученный вид, мне захотелось хоть как-то поддержать мужа. Поддавшись порыву, я взяла его за руку. Парень не стал возмущаться, наоборот, сжал мои пальцы в ответ и оставил наши руки сцепленными вместе.
Какое-то время мы просидели так молча. Гален прикрыл глаза, то ли задремав, то ли просто отрешившись от всего, а я изучала его лицо и задавалась вопросом, что будет, если он станет королем? Хотел ли он стать королем? На второй вопрос, конечно же, было проще ответить. Я была уверена, что он хотел стать королем, однако, уже давно смирился с мыслью, что ему это не светит. Но вот каким королем он может стать, оставалось для меня загадкой. Его взбалмошный характер вряд ли характеризовал его с лучшей стороны. И больше всего меня волновала собственная судьба, ведь Гален становился еще более желанной добычей для своей любовницы, а в случае перехода власти к нему, лорд Берт и Фрейя уже не смогут управлять им и указывать, как поступать. В общем – то, вряд ли лорд Берт вообще сумеет сохранить свою должность, Гален явно не настроен получать от него советы.
Я высвободила свою руку и, поднявшись с дивана, отошла к окну. Гален не шелохнулся, и я поняла, что он уснул. Нервно теребя цепочку кулона с портретами родителей, я думала о собственной судьбе. Осмелится ли он поселить здесь свою любовницу? Возможно. Послушает ли он меня, если я постараюсь сразу обозначить границы? Неизвестно. Наши отношения были далеки от идеала.
В дверях послышались шаги, и я резко обернулась. На пороге показался доктор, он избавился от халата и сейчас был в рубашке с расстегнутой верхней пуговицей и закатанными рукавами. Неуверенно прокашлявшись, мужчина разбудил Галена, который тут же выпрямился. Подойдя к дивану, я застыла рядом, взявшись руками за его спинку.
– Как дела, доктор? – спросил у мужчины Гален, подавшись вперед, и я до боли сжала руками обивку, готовая к любым новостям.
Тот отрицательно покачал головой.
– Роды были слишком тяжелыми, но нам удалось спасти ребенка. Это девочка.
– Девочка? – сипло переспросил Гален, явно не веря в то, что услышал.
Мои пальцы свело, и я расслабила их, переводя дыхание. Несмотря на то, что я уже мысленно несколько раз прожила подобный исход событий, услышать это было все еще тяжело.
Из-за спины доктора показалась Фрейя. Я не сомневалась, что служанка уже все ей доложила.
– Я останусь пока с ребенком, ваше величество. – Произнес лекарь,
