– Указом Его Величества и Королевского Совета приговорить Одина Нута к казни путем отсечения головы за измену короне.
За спиной глашатая на эшафот поднялся палач с топором в руках, при виде которого по моему телу пробежались мурашки. Мои руки сжали подлокотники кресла, но опомнившись, я постаралась ослабить хватку. Ни один мой жест или взгляд не должны были выдать жалости или отвращения к тому, что происходит. Но как найти в себе силы смотреть на это беспристрастно?
Гвардейцы поставили мужчину на колени. Толпа одобрительно кричала, желая кровавого преставления, я же боролось с желанием отвернуться или закрыть глаза, когда занесли топор. К горлу подступила тошнота, когда появилась кровь и его голова упала, откатившись практически к краю эшафота. Я почувствовала, как руки начинают дрожать и резко поднялась со своего места. Гвардейцы зашевелились, выполняя свою работу, я же была сосредоточенна лишь на том, чтобы быстрее покинуть это место, пока еще могла держать лицо. Толпу убирали с моего пути, расчищая путь к карете, но, даже оказавшись внутри, я была вынуждена оставаться сдержанной. Я сцепила свои руки, надеясь, что никто не заметил, как они дрожали. В карету села Селия. Я даже не заметила, как она последовала за мной.
– Вы отлично держались.
Экипаж дернулся, выезжая с площади. Я опомнилась, что так и не сказала куда ехать, но решила положиться на Вистана. В любом случае, нам требовалось доставить Селию домой.
– Я больше не желаю получать таких сюрпризов, – отрезала я, выплескивая свои эмоции на Селию.
– Очень даже зря, – Селия отнюдь не была смущена моей реакцией, – мы только что пресекли множество слухов.
– Слухов? Каких еще слухов?
– Которые ползли по всей столице. Казнь за измену? Все знали, что это была казнь за нападение на вас. Каждый кто был там теперь либо прикусит язык, либо подтвердит, что королева жива, здорова и не получила никаких повреждений, более того, явилась посмотреть на свершение правосудия. Раньше вас жалели, теперь если не будут бояться, то, по крайней мере, начнут уважать.
– К чему было делать из этого тайну? Стоило сказать сразу, я бы…
– Ваши руки дрожат, поэтому я не сказала раньше.
– Хорошо, – я признала ее правоту, хоть это и было нелегко, – но больше этого не должно повториться. Я предпочитаю быть готовой к таким вещам.
– Воля ваша, – Селия откинулась на сиденье, расслабляясь, – но тогда будьте готовы с этим справиться.
День выдался полным неприятных сюрпризов. Вернувшись во дворец, я чувствовала себя уставшей и опустошенной. Общество Селии вызвало во мне противоречивые чувства. Мне не нравилось то, что она сделала, но в то же время, когда она объясняла, зачем так поступила, я понимала, что должна не злиться, а благодарить ее. В довершении ко всему вернулась боль в запястье. Я вошла в свои покои, ощущая, что наконец-то могу сбросить с себя маску безразличия. Двое гвардейцев, из тех, кого мне назвал Вистан, остались по ту сторону двери. Я сняла перчатки и первым делом вошла в спальню и нанесла мазь на больную руку, после чего вызвала служанку. Когда спустя несколько минут пришла Дина, я испытала ни с чем несравнимое облегчение. С ней я могла быть сама собой.
– Как ты добралась? – спросила я у служанки, пока та помогала мне расшнуровать платье.
– Хорошо, выше высо. величество, – она помедлила, а затем сказала, – с нами везли мужчину, который напал на вас.
Скорее всего, единственное, что он успел увидеть в столице, это лишь место своей казни. Эта мысль была грустной. Сомнение внутри меня считало его всего лишь разменной монетой, в то время как настоящий преступник оставался на свободе. Но кто это был? Раньше я бы решила, что это Ивет, но после захвата Сергуна круг подозреваемых расширялся.
– Его казнили на городской площади. – Произнесла я устало, натягивая халат, – несколько часов назад.
– Вы были там? – удивленно спросила служанка.
– Да.
Я вышла в гостиную и подошла к столику, где еще оставалось вино. Налив немного в бокал, я пригубила горьковатую жидкость, а потом, подумав, выпила все. Сегодня мне необходимо было забыться сном без сновидений. Усталость и вино должны были сделать свое дело. Завтра мне предстояло еще одной испытание, которое требовалось пережить с каменным лицом, а после я смогу запереться в своей комнате и рыдать сколько пожелаю, удостоверившись, что никто кроме служанки меня не увидит. Но больше всего хотелось уснуть на неделю, месяц или даже год, чтобы все это осталось далеко позади, и когда я проснулась, то уже не чувствовала бы боли или сожалений.
Я потянулась к графину, чтобы выпить еще один бокал, когда дверь в мои покои открылась, и вошел Гален. Он на мгновение замер, удивленно посмотрев на меня и графин вина.
– Что ты делаешь? – как будто того, что он видел, было недостаточно.
– Пью.
В гостиную вышла служанка, закончив готовить спальню ко сну. Дина поклонилась Галену и замерла.
– Ваше высо… величество.
– Уйди, – велел ей мой муж.
Я просто кивнула, позволив ей покинуть покои. Галена я больше не боялась. Я разозлила Фрейю, была на казни, зачем бы он ни пришел, мне уже было все равно.
– Ты пристрастилась к вину? – Гален приблизился ко мне.
Я просто пожала плечами и выпила второй бокал.
– Почему ты пришел?
Он налил вина и себе.
– Что ты делала на казни?
– Селия притащила меня туда. Почему ты мне не сказал?
– Тебе ни к чему это знать, моя обязанность разбираться с подобным. И присутствовать на казнях тоже.
– Считаешь меня не способной вынести такое? Так вот, я вынесла! – я взмахнула бокалом, к счастью, вина там оставалось немного, и оно не выплеснулось. – Я сидела там и смотрела, как ему отрубили голову, и даже на секунду не закрыла глаза!
Мой голос повысился сам собой, я почувствовала непреодолимое желание швырнуть бокал о стену, но вместо этого лишь поставила его на столик.
Гален смотрел на меня обеспокоенно и, обогнув столик, подошел ближе.
