– Для рыбы ты много базаришь… И не по делу… – произнес я.
Снова блеснуло золото браслета. Удар по лицу – я опрокинулся, веревка натянулась. «Нет, не рвется, зараза!» Пинок по спине – острая боль.
– Уроды, мало я вас убивал! Развяжите, суки! Порву вас голыми руками! – заорал Ренат.
Сева в ободранном ватнике и с ружьем в руках замер в тени. Вступать в конфликт с Бугром он не стал, но взгляд у него был настороженный.
– Ничего, руки мы тебе укоротим. Да и кожу слегка снимем. Человеческое мясо имеет странный цвет. Красный, насыщенный. В этой мерзкой Зоне не хватает развлечений, особенно в праздник. Бугай, у тебя будет одно желание в эту новогоднюю ночь – скорее сдохнуть.
Сидеть в холодной грязи было противно, но еще гаже было слушать этого пахана Зоны. Самолюбивая тварь.
Гунч отвернулся от Бары и приказал наемнику, указав на майора:
– Слышь, наемный, ткни эту падаль и посильнее!
Наемник стал бить по щекам Ставра.
Тут рыкнул Карим:
– Дорогой, ты своими шавками командуй. Мой человек занят, в отличие от твоих шакалов.
– Карим, не заметил тебя! Прости, богатым будешь, – отморозился Бугор и засмеялся. Это было похоже на смех противной бабы на рынке, которой уже за пятьдесят и вся радость для которой заключалась в том, чтобы посплетничать и поржать над чужим горем.
Я судорожно соображал: «Сейчас Баранова будут забивать. Им нужен Ставр, как наш вожак, который знает всю подноготную. Наверное, нужен и я. Надо как-то отвлечь Гунча от Рената».
– Бугор, а Бугор, ты чего такой злой на людей? Ямы повыкапывал, трупов туда набросал. Бедных сталкеров убиваешь по беспределу. – Договорить я не успел – получил по ребрам. Хорошо так врезали, аж воздух вылетел из легких, как из пробитой шины. Видимо, задел я нежные струны бандитской души.
Гунч так и застыл с поднятой рукой, направленной в сторону Рената. Складки жира на подбородке бандита заходили волнами.
– Сталкеры! Сталкеры! Название дурацкое! Как они мне надоели, шестерки гнилые. Их судьба обидела, им только ползать на коленях, собирать артефакты, да на мясо для мутантов еще сгодятся! Вот и вы, военные, чего полезли не в свои дела? Сидите на Границе, получаете мзду – и все, шагом марш с закрытыми глазами. Защитники выискались. Это Зона. Зона! Злая, беспощадная Зона, где выживают сильнейшие. Арена хищников, где слабакам не место! А сталкеры? Просто овцы. Пассивные создания. Но самое мерзкое в них то, что они помогают друг другу. Просто так, без всякой отдачи. – Гунч изменил голос: – Помогите, там мутанты! Дай аптечку! Брат, вытащи меня, я под аномалию попал! – Потом снова заговорил своим обычным тоном: – Тут убивают. Тут за артефакт надо отбивать почки, а твои сталкеры развели… братскую помощь! Мне так и хочется разобрать их бошки, помешать арматуриной их мозги и получить ответ на вопрос: они идиоты? Тут сердце всех тюремных Зон, тут сосредоточены все людские пороки и, главное, тут не должно быть вас – военных! Ненавижу вас, падлы!
Гунч встал и, покачиваясь, приблизился ко мне. «Так, сейчас засажу ему в пах, чтобы яйца через глотку выползли», – загорелся я.
– Это Зона махрового беспредела, территория, где уголовный кодекс забился в угол и молча плачет. Схавал, фраерок?!
Я со всей силы выкинул вперед ногу и – почти попал: пятка заехала в бедро этого урода. Было такое ощущение, что я ударил по мешку с рисом. Гунч охнул, отступил на шаг.
– Вообще берега попутал, бес безразмерный!
Он продолжал что-то тараторить, пока меня мутузили его обезьяны. Я старался сберечь голову, что оказалось проблематично – с завязанными-то за спиной руками. Царапина на правом плече запульсировала болью с новой силой. Заныли зубы, рот наполнился кровью. Холод, пятна света, дикий хоровод в глазах и… трупы, трупы вокруг меня. Я на миг прижался голой спиной к ржавому железу машины и тут же отпрянул – не хватало еще прилипнуть на холоде к металлу.
– Чё, сам не в состоянии ударить? – спросил я и выплюнул в грязь красную слюну. Я понимал, что если убежать шансов нет, то надо или договориться, или закончить жизнь как можно быстрее. Я бы предпочел, конечно, первый вариант, но… Значит, надо было разозлить это жирное тело еще сильнее – и получить пулю в лоб.
– Слышь, бацильный, тебе не понять простых истин. Я – авторитет, коронованный уважаемыми людьми…
– Еще нет, Гунч. Корону тебе пока еще не надевали, – проскрипел за его спиной Сева, – пока ты проходишь проверку. А там… разное бывает, можно и сухарем стать.
Гунч повернулся к нему, я теперь смог разглядеть левую сторону лица жирдяя. На стоматологии нам рассказывали про такие операции. Загнила кость нижней челюсти – и ее удалили. Вонь при такой операции настолько мерзкая, словно ты находишься в подвале с гнилой рыбой.
– Сева, заколоти хлеборезку. Или у тебя проблемы?
– Нет, Гунч. У меня претензии к этому аладдину. Помнится, именно он повстречался мне на Ферме. Дай я его пристрелю, – попросил старый бандит. Скинул с плеча ружье.
– Заметано. Я тебе его скоро отдам, – произнес Гунч и, резко приблизившись ко мне, наступил на голень, вдавил мою ногу в промерзающую землю.
Было больно, очень больно. А я еще жаловался на простреленную руку и побои фризовцев – ерунда, по сравнению с тем, что я чувствовал в этот момент.
– Чё не кричишь? Гордый? Так запомни, гордый, мне не надо самому ничего делать. Даже чифирчик заваривать или тебя наказать. У меня для всего есть верные людишки, которые выполнят любое мое поручение. Я даже могу сам не подтираться, найдется фраерок, типа тебя, который все сделает. Я – хозяин Зоны!
Он отступил и плюхнулся на «трон».
Я сцепил зубы, выжидая, пока исчезнут красные круги и звезды, пляшущие у меня перед глазами.
– Эй, хозяин недоделанных, тащи сюда свой ящик, – позвал Гунча Карим Волк. – Мы будем говорить с уважаемым майором. Очнулся, дорогой.
Ставр приподнял окровавленную голову и мрачно зыркнул по сторонам.
3– Настоящий боец. Мне будет приятно тебя зарезать. Почетно.
Акцент Карима стал проступать более явно. Он
