– Одевайся быстрей, – приказал я Ренату, резко обрывая разговор. Встал и, не обращая внимания на боль в затылке, нагнулся за ружьем.
Потом вышел в коридор, завернул в Бар. За эти несколько часов мало что изменилось. На меня смотрели как на дикое животное.
– Я готов. Пошли, Адлер, – строго сказал я.
– Сначала чаю хлебнешь, а потом пойдете, – вмешался Бармен.
– Нам идти надо, – поддержал меня Рыжий.
– Сначала он хлебнет чаю, – повторил Бармен и выставил передо мной кружку и тарелку с шашлыком. Желудок заурчал, рот наполнился слюной. Я понял, организм требует топлива.
– Две минуты, – сказал я Адлеру. Тот недовольно прикусил губу.
Я старался откусывать маленькие кусочки, запивая лакомство сладким чаем. От вкуса мяса у меня даже прояснилось в голове.
– Ну как? – спросил Седой.
– Вкус жизни, – произнес я и продолжил жевать, а закончив трапезу, добавил: – Я заметил, в Зоне часто все повторяется по кругу. Точно я иду по винтовой лестнице на маяке.
– Как и везде. Только с каждой ступенькой задачи усложняются, – поддержал мое философское настроение бармен.
– Тогда старый вопрос. Бортника как найти?
– Не волнуйся. Он уже на месте. Еще утром направился к этим. – Он кивнул в сторону просторовцев и законовцев, сидящих в зале. – Сказал, что Трофимыч ему приснился.
– Бортник ведь не из простых, да? – уточнил я.
– Почему? Сейчас он на меня работает. Полы моет. – Седой замолчал на минутку и добавил: – Он всех знает.
Я отодвинул тарелку и услышал:
– Эй, как тебя там!
Растаман не унимался. Я сделал вид, что не заметил его.
– Эко тебя покорежило. Комбез «Закона», куртка наша, «берцы» сталкерские… Ты уже определись, кто ты по жизни…
Я медленно повернулся.
– Уважаемые! Я – военный сталкер. Старший сержант Кузьма Новиков, позывной – Шах. Мне двадцать два года. За девять месяцев в Зоне я убил больше десяти бандитов, перешел дорогу буграм, наемникам и мутантам. Вам не кажется, что пора мне помочь очистить вашу землю от уродов, а не прятаться за моей спиной?
Мое заявление восприняли одобрительным гулом.
3Новогоднее утро встретило нас солнышком, слабые, едва пробивающиеся лучи которого играли бликами на сосульках, в кристаллах снега. Первого января наступила весна. Снег приятно скрипел под «берцами», холодный свежий воздух окончательно прочистил голову.
Я старался сосредоточиться на проблемах, сам себе задавал вопросы и отвечал, отвечал, отвечал… Единственное, что меня радовало, это отсутствие сомнений. Я точно знал, чего хочу. Где-то глубоко в подсознании еще пыталась пробиться мысль: «Ты же мечтал найти лабораторию. Все остальное – это уже производные, второстепенные вопросы. Даже фризовцы – просто препятствие на пути к поискам». Но я зачеркнул этот пункт в своей голове, удалил «файл» и очистил «корзину». Потом еще и переустановил всю «систему».
Мы остановились у железных дверей Ангара. Вокруг – крепкие законовцы и казавшиеся беспечными просторовцы. Небольшой дворик, защищенный от ветра с двух сторон. Ящики, столб и обвисшие провода.
Адлера здесь уважали. Даже честь отдали. Скорее, конечно, в шутливой форме, но все же… Просторовцы обменялись поздравлениями с праздником. Попытались пошутить про военных на Заводе, но Адлер цыкнул, заставил всех замолчать.
Двери скрипнули – и на утренний свет вышел человек в черном комбинезоне. Это был гладковыбритый, коренастый мужик за сорок с родинкой на щеке размером с монету. За ним показался еще один человек – высокий и бородатый. Длинные волосы его были собраны сзади в хвост, на лице – усмешка. Третьим был Бортник.
– Генерал, – представился законовец.
– Фрид. – Просторовец пожал мне руку – единственный из всех.
А вот Бортник удивил. Он подошел, внимательно осмотрел меня и, обняв, похлопал по спине.
– Вернулся. Я думал – все, еще одного на смерть отправил…
В помещение меня не пустили. На свежем воздухе мы разместились на ящиках. Фрид присел на корточки, Генерал устроился напротив меня. Я представился, обрисовал ситуацию, причем начал с похода с Трофимычем. Старого сталкера здесь помнили, но это не избавило меня от вереницы вопросов. Я вел беседу аккуратно, старался говорить правду и лишь в некоторых случаях отмалчивался. И тут Фрид заявил:
– Каримушка-то и дальше топчет Зону.
– Я ж говорю, ночью сегодня… – начал было я.
– Ты не понял, военный. Сведения свежие – как бабушкины пирожки. Ты пока в отключке валялся, мы на Завод своих людей направили, – пояснил Фрид.
– Угу, – подтвердил не особо разговорчивый Генерал.
– Так вот, более сотни фризовцев там, да еще и наемники. Волк, хоть и перевязанный, бегает, суетится. Организовывает нападение на НИИ…
Я выругался. Потом сказал:
– Он что, бессмертный? Я его уже хоронил один раз. Сейчас же Ставр на моих глазах ему глотку перегрызал!
– Значит, не перегрыз. Это же не пакет с орешками надорвать, – сказал Фрид.
– Ставра знаем. Он мог, – возразил ему Генерал.
– Интересно, откуда такие знания? – как мне показалось, с издевкой спросил просторовец. Он достал из кармана семечки и стал их щелкать.
– Звал я его к себе замом, – кратко пояснил Генерал.
Фрид выплюнул шелуху и собирался, видимо, еще чем-то подначить законовца, но я их перебил.
– Мужики, времени мало, – сказал я.
Генерала аж перекосило, а вот Фрид рассмеялся.
– Семок не хочешь? – предложил он, сбивая напряженный тон разговора.
– Я уже поел, – спокойно ответил я и посмотрел на него в упор. Не знаю, что просторовец увидел в моих глазах. Страха во мне не было – истлел, осталась только безумная ярость, которая осела радиоактивной пылью на дне сердца.
Я чувствовал уверенность в себе, знал, что обязан сделать. «Встреча с Гунчем неизбежна, но что попросит взамен Овод? Да и как выйти на их стрелку? – Я перебрал в уме несколько вариантов, обмозговал их и, как мне казалось, выбрал правильный. – Нет, можно рвануть на Границу и там через своих найти Овода… Вопрос – а кто «свой»? Значит, для встречи с криминальными авторитетами у меня только одна зацепка…»
Фрид перестал ухмыляться и выбросил семечки на белоснежный снег.
– Шах, мы же не идиоты. Наши люди узнают новости и тащат их сюда, – он кивнул на Ангар. – И пока выходит не очень радостная картина. Карим суетится, Гунч – это авторитет…
– Я знаю, кто такой Гунч, – перебил я.
– Гунч тоже при деле. Сотня фризовцев при оружии – это много. Даже для нас с этими, твердолобыми, – закончил просторовец.
– Сам дурак, – съязвил Генерал и добавил уже серьезно: – Хотя он прав. Надо нам еще накопить силы. Думаешь, нам нравится происходящее? Или мы от хорошей жизни с фризами заключили договор? Вон, стоишь на блокпосте, смотришь, как они сталкеров шаманят, и хочется им пулю пустить. В колено. Хоть одному фризовцу. Чтобы помучался, поорал…
Бортник молчал. Он вообще вел себя тихо, даже не присел, а так и замер рядом с Адлером. Жаль, мне бы его поддержка в этом разговоре не помешала.
Я скользнул взглядом по дворику. Ветра тут не было, снег блестел на солнышке, заставляя жмуриться. Благодать.
– Надо спешить, – произнес
