Мужики походили по моим складским помещениям, с уважением и вниманием все разглядывая.
– Да, Савелий Палыч постарался… умный мужик… был.
Семен смутился, бросив на меня взгляд, а я успокаивающе похлопала его по плечу:
– Я с тобой полностью согласна, но судьба его такая… впрочем, еще неизвестно, кому повезло больше.
– Так, давайте не думать о плохом. Кира, тебе надо этот подземный склад приспособить под овощехранилище. Ты прикинь, сколько на зиму заготовить надо будет для такого количества едоков… Вот и место нужно под сыры подготовить, заготовки и соленья…
До вечера мы дружно определялись с нужными помещениями и вешали полки. Их оказалось невероятное количество, но мужчинам виднее. Пообедали по-быстрому, и все вернулись на фермы: там работы слишком много, а мне учиться всему надо, раз свое хозяйство теперь поднимать.
* * *– Да чтоб тебя… – не выдержал накала эмоций Семен, стоило нам заглянуть в небольшой на первый взгляд склад нашей компании.
Я тоже мысленно присвистнула. Он был завален по самый потолок коробками, тюками и мешками с различной снедью, товарами и вещами. Я неуверенно бросила взгляд на пару трехтонок, на которых мы приехали сюда, и поняла, что ездить мы будем туда-сюда до-о-олго.
– Да, Савелий Палыч – очень хозяйственный и предусмотрительный мужик… – это уже Дмитрий Сколин пробормотал. Мы прикатили сюда всем мужским составом деревни Васино.
– Может, еще машины поискать, чтобы разом все?
В итоге Сколин ушел искать пустующий бесхозный грузовик, а мы приступили к погрузке. После того как выдохлась, используя бытовую магию, я быстро разобралась с погрузчиком, но свой трехтонник забила основательно. Склад мы опорожняли три дня, и это помимо хозяйственных работ и освобождения голодных животных. Теперь по окрестным полям и лесам бродили сотни коров, свиней и множество птиц.
Глядя на это, Михалыч со слезами на глазах бормотал:
– Может, подберет кто?
Я же подумала о тысячах животных, оставшихся без хозяев. Они сбивались в голодные стаи, и уже через неделю мы стали свидетелями, как одна из этих стай загрызла корову. В тот момент Михалыч ехал со мной в «кешаре», чтобы проверить моих домашних питомцев и дать советы по уходу за ними.
– Знаешь, Кир, думаю, нам всем не помешает оружие поискать в городе.
Я помялась и призналась, частично:
– После Савы немного осталось, и я с ним езжу, но, думаю, нам надо наведаться на военную базу возле Дерюгина на пути в Гавр…
– Хм-м-м, думаю, ты права, чем шерстить город, лучше уж сразу и побольше взять, а то мало ли как там дальше будет…
– Что-то интересное узнали?
– Да-а-а, Семен тут на днях мотался в город, на грузовике отвозил излишки мяса. Ну, выжившим раздавал… Почти сотню насчитал: маги и полиморфы, с десяток хавшиков было. И это от пятисот тысяч… Хм-м, он там даже с бабенкой одной познакомился, она с двумя дочками осталась, так он ее нашим мужикам прочит в жены, говорит, ладная такая, а тяжко ей одной-то с малолетками… Обещала подумать, он через день снова мясо повезет с молоком и, если она согласится – заберет ее. Тоже магичка, но со слабым уровнем, зато по земле, а это лучше всего ей теперича в жизни пригодится…
– Михалыч, так что плохого-то было?
– Да-а-а, Семен обратно ехал, и ему под колеса паренек бросился, едва затормозил. А тот в машину прыг и хрипит: «Быстрей-быстрей, а то прибьют». Ну, Семен и газанул, а когда стал за поворот заезжать, в боковое трех извергов-бандюков заметил. С оружием…
– Михалыч, а может, парень этот и есть бандит, а те были приличные люди?
– Ага-ага, и сам себя до котлетного состояния избил и зубы выбил… о косяк, наверное…
– Ну-у, а может…
– Все может, Кир, но чутью Семена я верю. Он неприятности нутром чует, так вот парнишка тот сказал, банда образовалась из полиморфов и магов-отщепенцев. Там, говорит, в основном кошаки, которые в тюрьме выжили, собрались, а маги у них на подхвате… пока пятнадцать всего, но грязь, она всегда свою лужу найдет…
– Так, и что теперь, сидеть безвылазно…
– Нет! Но Кира, ты женщина, с тобой разговор другой будет, поэтому нужно быть осторожней… И за оружием надо бы сгонять по-быстрому, оно нам не помешает… всем. Теперь, Кирочка, за каждую мелочевку, помогающую выжить, убивать будут…
– Ты правда думаешь, что добро умерло… вместе со всеми?
– Нет, девонька, просто старый я уже и много пожил на этом свете. Знаю я, как бывает, когда присмотра нет над народом, когда тюрьма не светит и твори что хочешь. А у тебя дочь растет, тебе и о ней думать надо… Полиморфы – звери, Кира, как ни говори, но их звериная натура верх всегда брала, берет и будет брать. Их общество облагораживало, а сейчас дикие времена настали, и выживают сильнейшие, как могут или умеют. Эх, жаль, ты не при мужике, а одиночкой всё ходишь… пусть земля ему будет пухом, Сава твой хоть и умный, но слабый был… Найти бы тебе…
– Михалыч, я в деда пошла, слишком многое от него взяла и звериное тоже… Бабуля сказала, как своего встречу, сразу пойму, и уже неважно будет, сильный он или слабый, станет единственным.
– Так ты ж второго лица не имеешь…
– Нет! Но кровь деда-полиморфа, да еще и волка, слишком сильна, а может, бабушка моя так сильно любила его. Но моя мама обращалась и отца до безумия любила, и он ее тоже. Ведь не зря же маги западают на женщин-полиморфов, правда, жениться и семью заводить не спешат, но мой отец сильно любил маму и ради нее на все был готов.
– Так ты, стало быть, истинную любовь все ждешь?
– Ну, не знаю, насколько она истинная, но любовь, как говорила моя бабка, – святое.
– Тогда понятно, почему твой Сава так бесился, что до мордобоя дело дошло…
– Все это в прошлом, Михалыч, сейчас о другом думать надо. Когда на базу рванем?
– А что рассусоливать? Завтра с мужиками и рванем.
– А я?
– А ты одна поработаешь или вон ребятню припряги, пусть учатся хлеб добывать… А еще лошадку себе возьми смирную, а то ты все силы на накопитель для своего «кешара» тратишь, а так по полям на лошадке проскакала, и все хорошо…
– А если стая голодная, и как ту корову?..
– А ружье тебе на что? Или ты тоже рогами отбиваться думаешь?
– Да пока не нарастила, поди?
Во дворе нас уже Лиза ждала с Федором, подбежала и бросилась на шею. На час-другой я еще решалась ее оставлять. У меня действительно не дом,
