Толпа резко отпрянула, когда в круг света вступил Черноморов, но его шавки – Свирид и Федор (третий, видимо, отдыхал) автоматами подтолкнули детей с боков, чтобы не разбегались.
Рыжий клоун, как его называла Катя, уже хотел заговорить, но осекся. Его глаза метнулись вправо, в сторону собственной церкви, где он еще утром мучил Руслана. Мальчика покоробило от этих воспоминаний. Секунду спустя Черноморов так же молча вышел из света костра и растворился в темноте, которая из-за тумана стала более непроницаемой.
– Вот отвлечется, еще попробуй! – слишком громко прошептала Александра Коле. – И не так – не абы как! А как мужик! Сильно! Со звериной злостью! Словно он – твой единственный и смертельный враг!
– Да я делаю все, что могу! – огрызнулся в ответ паренек.
– Не попробуешь еще раз, – грозно сообщила девочка, – я тебя потом сама урою!
– Да попробую! Попробую! Только отстань, ради бога!
– Нет тут никакого бога! – не унималась дочь Прохорова. – Не видишь?
Руслан стоял ближе всех к столбам, поэтому слышал весь разговор. Но не понял, о чем он. Неужели эти двое что-то задумали? Но что? Они же привязаны к столбам! Что происходит?
Мальчик почувствовал толчок в бок. Оглянулся и остолбенел. Рядом стоял Андрей Прохоров и улыбался.
– Т-ты… т-ты… т-ты чего это тут забыл? – Руслан даже начал заикаться от волнения. – Ты куда пошел? Вот и сидел бы там, и отца бы ждал! Чего обратно приперся?
– Так дождались! – довольно сообщил Андрей и кивнул назад, на Варю. Девушка уже нашла брата и обнимала его. Слезы катились по щекам, а губы дрожали. – Дождались и пришли за вами!
– Вот дураки! Я думал, хоть ты не вернешься! Нас тут убивать сейчас будут, а они вернулись! Нет, это ж на…
Андрей сунул в руку Руслана что-то тяжелое и тихо на ухо проговорил:
– Это для Свирида и Федора, когда Черноморова грохнет наш человек. Остальные уже нейтрализованы, или почти все…
– Этот человек, что ли? – Озимов указал в темноту, а сам сжал в руке пистолет, ощупал, ощутил его тяжесть, коснулся курка. Уж пользоваться оружием в Юрьевской общине умели все, особенно мальчики. Взрослые не жалели времени, чтобы показать детям оружие, дать пощупать и даже объяснить принцип стрельбы. Мальчик с удовольствием нащупал предохранитель и переключил пистолет на стрельбу. Лицо рыжего клоуна стало настолько ненавистным, что мальчик не сомневался – выстрелить сможет.
Из тьмы вышел Черноморов, пристально оглядывая толпу детей. Чуть улыбнулся чему-то краем губ. Руслан чувствовал, как нечто нездоровое сейчас назревает в Черноморове. Следом в круг света втащили женщину, а молодому пацану с отсутствующим взглядом святой отец сказал:
– Возвращайся на стену. Я тут сам разберусь.
Женщина металась и корчилась в холодной грязи, держалась за голову. Озимов искренне жалел ее, ведь только утром сам прошел подобную процедуру.
– И это – ваш спаситель? – зло рявкнул рыжий, отчего толпа детей дружно шагнула назад. – Это на нее вы надеялись? Напрасно!
С этими словами здоровый мужик несколько раз пнул в живот беззащитную женщину в серо-зеленом камуфляже.
– Ну?! – опять рявкнул в толпу Черноморов. – Думаете, я ничего не знал? И не догадывался? Да мне вот этот все выложил, – мужчина указал на длинного мальчика, того самого, который препирался с Русланом и братьями Прохоровыми еще в грузовике. На Антона Кручина. Интересно, по какой такой случайности он попал к ним в КУНГ? – Потом я прочитал ваши мысли. Они для меня – открытая книга! Конец вашему папочке! Он угодил в западню. Что? Думали я опять не в курсе? – Андрей с Русланом обеспокоенно переглянулись. – Так вот! В курсе! Этот мужик издохнет там, куда сунулся, а планы Кизляка и мои не сорвет!
Черноморов зыркнул на Варю, обнявшую братика, и ухмыльнулся.
– Вот ты! Чего приперлась? Я же сказал вам с этим, – рыжий пнул Колю Ростова в коленку, отчего тот зажмурился от боли, – что не нужны вы здесь. А ты? – на сей раз он поднял голову Александры и заглянул ей в глаза. – Ты здоровая, сильная девка! Зачем полезла в ловушку? М-да, детишки! Вы меня разочаровали! Совсем мозгов нет. Поэтому поступим так! Меняем местами здоровую с мутанткой, и все счастливы. Я вскрою шеи этим двоим. Они сами нашли свою судьбу. Я, кто помнит, пощадил их один раз. Они же не захотели! Ах, да! Новый персонаж в нашем грустном царстве! – Черномор присел рядом с девушкой и повернул ее лицо к костру, рассматривая. – О! А ты ничего! Да-да-да-да! Вот же удача! Ты мне всех напоминаешь. Вот прям всех-всех-всех! И маму, и сестру, и сестру того урода, и сестру этого урода… Ну, вот и на долю святого отца выпал благословенный праздник! Как все здорово складывается! В день, когда мне позволено убить одного ребенка, приходят еще два испорченных – прям подарок! – и к ним плюсом идет миловидная дама! Ой, девушка, ты будешь в восторге! У меня такие фантазии…
Костер полыхал оранжевым пламенем, освещая испуганные лица детей, выражавшие теперь одно: обреченность. Если раньше у мальчиков и девочек и теплилась какая-то надежда на более-менее нормальную жизнь, то теперь рыжий дядька расставил все по местам. И детям тут отведена роль каких-то маленьких тварей, которых будут всегда шпынять и унижать.
– Эй! – вновь воскликнул Черноморов. – Забыл сказать! Варя, ты занимаешь место Саши, а ты, Саша, умница ты наша, возвращаешься в лоно семьи. А в награду я убью только одного твоего братика и, если будешь себя хорошо вести, в следующем году никого не трону…
Руслана так и подмывало поднять пистолет и расстрелять всю обойму в ненавистное лицо рыжего, но он чувствовал возвращающуюся головную боль. Великан не даст ему шанса, он вновь завладеет головой мальчика, и кто знает, что потом случится?
– А ты, сученыш, соображаешь! Не дурак, малец! – Василий посмотрел прямо на мальчика, будто прочитал его мысли. Но ведь так оно и было! Этот урод читал мысли всех находившихся рядом детей, знал все их потаенные страхи и слабости! Он мог просто так повелевать ими, но почему-то рыжему доставляло удовольствие мучить их… Откуда такая жестокость в человеке? Что за монстр скрывается за человеческой личиной?
И тут раздались выстрелы в церкви главного, а потом на всю округу несколько раз прозвонил колокол, и донесся ужасный грохот…
Услышав его, Черноморов дико заржал, и от этого жуткого смеха дети и конвоиры отступили на несколько шагов, а по коже Руслана побежали мурашки инстинктивного животного страха. Перед ним зверь! Спасайся!
А святой отец преобразился. Черты лица его изменились настолько, что и не узнать. А дикий смех заставлял
