Руди сделал шаг шире и, проходя мимо женщины, наблюдал, как его правая рука вытянула кошелек из сумки. Он подумал о мистере Бауэре, миссис Габриэль, мистере Селфе и их невидимых начальниках и так же естественно отстранился от женщин, неторопливо зашагав под углом.
Только на Кембридж-серкус он решил взглянуть одним глазком на кошелек и тут же осознал свою ошибку. Кошелек был покрыт тысячью крошечных пластиковых волосков, напоминавших твердую липучку, и, как только Руди взял его в руку, волоски распробовали его ДНК, не узнали его, и кошелек зарядился.
В плане охранных мер это было дешевое решение, из тех, что покупают на рынке. Оно бы сработало только на рискового воришку – волоски легко можно было обмануть, надев перчатки. Но Руди не подумал надеть перчатки, и если теперь он попробует заглянуть в кошелек, то сдетонирует капсула с краской, и он будет гулять по центру Лондона с лицом флуоресцентно-зеленого цвета. Не сбавляя шаг, он опустил кошелек в урну и пошел дальше.
Теперь останавливаться было нельзя. Он в городе с самым большим количеством способов слежения в стране, обладающей самым большим количеством способов слежения во всей Европе, так что, несомненно, кража кошелька где-то уже записана.
Но у него имелось небольшое преимущество. Он знал правду о слежении. С рассветом GWOT народы Запада – не считая Соединенных Штатов Америки, где либертарианцы носили ружья и применяли их при встрече с камерами для выражения своей свободы, – решили создать параноическое государство, где каждый шаг каждого гражданина записывается, классифицируется и снимается – если тебе нечего скрывать, то не о чем и беспокоиться, так что иди на хрен.
Повлияло ли это как-то на GWOT или нет, было вопросом спорным, но один момент в параноическом государстве обычно недооценивают. Слежение – очень трудоемкое предприятие.
Попросту не хватало людей, чтобы следить за всеми камерами. Они висели на каждом магазине, на каждом автобусе, в поезде, театре и общественном туалете, на каждой улице, переулке и закоулке. Компьютеры с распознаванием лиц, походок и языка тел могли решить часть проблем, но их было относительно легко обмануть и дорого закупать, а времена уже несколько десятилетий назад настали тяжелые. Дешевле посадить за мониторы людей. Но ни в одной стране на Земле не было настолько мощной службы безопасности, настолько мощных полицейских сил, чтобы следить за всеми трансляциями в прямом эфире. И их отдавали на аутсорсинг. Частные охранные фирмы вовсю демпинговали. В больших магазинах были собственные службы безопасности, но их интересовали только те люди, что входят и выходят из магазина, а не прохожие на улицах. Так что вместо единого всевидящего ока якобы всеохватная карта наблюдения Лондона на самом деле была лоскутным одеялом из районов и юрисдикций, и, хотя по закону записи должны быть доступны для сил закона и порядка, во многих диспетчерских на самом деле сидели скучающие иммигранты с плохой зарплатой, плохой подготовкой и отсутствием мотивации.
Женщина, чей кошелек он украл – и которая была теперь больше чем в полумиле от него, – скоро заметит пропажу, если уже не заметила. А потом… что ж, остается только гадать. Либо пожмет плечами и забудет, ведь с этим приходится мириться, если живешь в Лондоне, – ее карточки заблокируют, а наличных у нее с собой было немного, если вообще были, – либо обратится в полицию. Здесь это означает – если она не подойдет к патрульному бобби и не сообщит о краже на улице – посещение «Вест-энд-Централ» на Чаринг-Кросс. Кому-то придется принять заявление, заявление обработают, назначат следователей. Руди думал, что даже если кто-то в «Вест-энд-Централ» отнесется к краже кошелька хоть сколько-нибудь серьезно – а теоретически он должен был это предполагать, – то у него оставался час от момента кражи до того момента, когда проверят камеры в том месте, где она произошла. После этого его лицо будет размещено на досках объявлений, его параметры попадут в сеть, и было слишком рискованно считать, что те, кто похитил его из Палмсе, не следят за этим.
Итак. Час. Вообще-то уже не больше сорока пяти минут. Руди неторопливо плыл с толпой до Оксфорд-стрит, паникуя внутри.
Когда оставалось тридцать минут, Руди нырнул в паб. Внутри было темно, единственное освещение – от игровых столов и впечатляющей стойки. Еще паб был под завязку забит обедающими. Очевидно, здесь не хватало персонала, чтобы вовремя убирать столы, и он ради маскировки подхватил брошенные полкружки пива и просочился через толпу.
Еще через десять минут он целиком обошел паб. За столом в дальнем углу сидела небольшая компания молодых бизнесменов, слегка пьяная и слегка шумная, с пиджаками на спинках стульев, ослабленными галстуками и закатанными рукавами. Руди задержался за соседним столом ровно настолько, чтобы сунуть руку в карман пиджака и достать телефон, затем пробрался через толпу, пока не оказался у двери.
Здесь была загвоздка: телефон оказался новенькой «Нокией», а в число ее мер безопасности входил маячок, который владелец носил на одежде. Если телефон удалится от маячка больше чем на двадцать метров, то магнитоэлектронная память SIM-карты расплавится и устройство станет бесполезным. Руди вызвал браузер телефона, как можно незаметнее извлек брошюру из носка и начал вводить последовательности цифр.
Пять минут спустя, оставив телефон под стулом, он уже был на улице, снова на ходу, окончательно миновав точку невозврата. Одна из последовательностей связала его с защищенным анонимайзером. Другая – с банком на Каймановых островах. Третья привела к счету, где он в последние месяцы хранил собственные сбережения, подчиняясь зудящей паранойе. Еще одна создала в банке новый счет. А остальные перевели на этот новый счет все содержимое черного банка «Смитсоновских палат». По всему Кингс-Бенч-уок и где-то еще сейчас вовсю звенит тревога.
Перед тем как покинуть паб, он погуглил ближайший магазин телефонов. Это оказался магазин, торговавший прессой, через пять дверей дальше по улице. Он вошел, назвал продавцу код покупки, которую сделал с украденного телефона в пабе, и тот выдал пачку из десяти одноразовых телефонов, за каждый из которых уже была внесена предоплата пятьсот фунтов.
Первым телефоном он воспользовался в дешевом магазине одежды по соседству. Джинсы, футболка, новые кроссовки, флисовая кофта с молнией, невзрачная темно-синяя куртка из парусины. Некоторое время колебался купить или не купить шляпу, уже вступая в игры разума с теми, кто будет его искать. Одно из первых правил Фабио, как уходить от наблюдения, – изменить внешность, но для того, чтобы скрыть лицо, чаще всего покупают шляпу. Зная об этом, ищейки будут обращать особое внимание на людей в шляпах.
