Закончив, она мысленно поблагодарила человека, чья мудрость создала эту икону веры и поиска, а потом вернулась к своему юному оленю.
– Сделано, – сказала она.
– Теперь моя очередь, – прошептал Скатах. – Поехали. Если возник Ойзин, значит, пожиратели плоти не могут быть далеко…
– Пожиратели плоти?
– Ты видела их сегодня. Охотники за головами; они едят человечину. И я все еще не понимаю, при помощи какой магии ты привлекла их сюда.
– Земля Призрака Птицы, – тихо сказала Таллис и почувствовала, как по телу Скатаха пробежал внезапный испуг. Он остановился и в упор посмотрел на нее. Он знал имя.
– Земля Призрака Птицы, – прошептал он, тряхнув головой, как если бы не мог поверить, что услышал эти слова. – Что ты сделала? Что ты сделала?
Таллис нервно коснулась его руки.
– Я покажу тебе, – сказала она. – Это луг. Луг Камней Трактли. Рядом с речкой.
– Тогда быстрее…
Она привела его к колючей проволоке, на которой все еще висела старая табличка. Хоронясь в тенях Райхоупа, они прошли по его болотистому краю и вернулись к Камням Трактли. Ойзин исчез, без следа. В ярком, расчерченном облаками небе не было ни одной птицы. Однако в воздухе стоял отчетливый неприятный запах, как от известки.
Казалось, что высокие дубы, стоявшие вокруг луга, содрогнулись, когда она приблизилась к Победителю Бури. Таллис показала Скатаху маску птицы, которую она вырезала на дереве. Юноша пробежал пальцами по отметинам на коре, скорее чувствуя, чем видя их.
– Когда ты сделала их? – спросил он.
– В начале лета, – ответила Таллис. – Пару месяцев назад.
Он засмеялся и хлопнул по дереву ладонью:
– Именно тогда, когда я почувствовал, что кто-то зовет меня в лес. Кто-то хотел, чтобы мы встретились… И именно пару месяцев назад я начал понимать, кто ты такая…
– Есть еще кое-что, – сказала Таллис. И она показала ему все поле, отмеченное защитительными символами. Показала места, где она зарыла кости черных дроздов, ворон и воробьев. Узлы из перьев, привязанные к терновнику между дубами. Вспомнила и о круге из птичьей крови и собственной мочи, который она нарисовала вокруг поля.
– Земля Призрака Птицы, – сказала она, глядя на Скатаха и боясь даже подумать о том, что она могла бы ему сказать. – Я хотела, чтобы птицы не летали сюда и не клевали друга.
Вот теперь он посмотрел на нее бледными печальными глазами. Она чувствовала в нем беспокойство и поняла, что он знает. Но он все-таки спросил:
– Какого друга?
Что она может сказать? Что будет правильным? Если она скажет ему правду, возможно, он в панике убежит в лес и бросит ее. А она нуждалась в нем. Он знал лес, знал и мир, лежащий за лесом, пленивший Гарри. Она пообещала родителям привести Гарри домой и, повстречав Скатаха, в первый раз почувствовала, что может выполнить эту крайне трудную задачу. Она нуждалась в Юном Олене, а он, похоже, нуждался в ней. Он мог помочь ей понять. И он знал множество уловок и все лесные пути. Рядом с ним она чувствовала себя в безопасности. И в любом случае она уже объявила, что любит его. Он был такой сильный и такой симпатичный. Она знала, что в ее сердце должно проснуться чувство к нему, и оно придет. Со временем.
«Эгоистка! Эгоистка!» – сказала она себе и все-таки опять выбрала путь труса, дрожа, но собираясь соврать.
– Это было видение. Видение битвы. Одна из закутанных женщин научила меня вызывать видения…
– Продолжай…
– Я видела битву, которая произошла здесь. Повсюду лежали мертвые тела. Самое начало зимы, сумерки, и начиналась буря. Вдали горели огни. По полю с мертвыми ходили старухи, отрезали головы от тел и снимали оружие…
– Бавдуин, – сказал Скатах дрогнувшим голосом, как если бы открыл какую-то страшную тайну. Таллис, глядя на помрачневшего юношу, вспомнила это имя – Бавдуин – из ее рассказа о Старом Запретном Месте.
– Проигранная битва, – сказал он. – Забытая армия… Бавдуин. Ты видела его. Видение о нем. – Он положил руку ей на плечо. – И ты там видела друга?
– Я видела бурю, а под ней птиц, много птиц, они кружились, как те, которые вылетали из Ойзина. Ужасное зрелище, и я очень испугалась. Один воин подполз под этот дуб. Он был очень тяжело ранен. Я сказала ему, как меня зовут, и он назвал имя, которым я могу звать его. Мне стало жалко его, и он был таким дружелюбным. Я не могла смотреть, как ему выклюют глаза, и использовала заклинание, чтобы остановить птиц. Потом я напугала старух, и они убежали. Но они вернулись вместе со стариком, друидом или кем-то в этом духе. Его сила была больше моей…
– И что случилось потом?
Таллис пожала плечами:
– Оказалось, что это его друзья. Они забрали его, и я ничего не могла сделать, чтобы остановить их.
Она могла рассказать, что видела погребальный костер у подножия холма, и женщину, прискакавшую из леса, и ее волосы, выкрашенные глиной и яркие, как пламя. Но она не могла сказать Скатаху, что видела его судьбу.
Скатах, однако, стоял перед ней. Возможно, она уже выдала правду, каждым жестом, каждой недомолвкой.
– Как звали твоего друга? – спросил он.
Таллис почувствовала, что ее сердце забилось как сумасшедшее, но прошептала:
– Скатах. Твое имя…
Он мрачно кивнул:
– Так меня назвала мать. На языке амбориосканти «скатах» означает «тот, который слушает голоса». Как только я родился, было произнесено пророчество, обо мне; вот почему я стал «Дур ската ахен». Самое обычное пророчество: «мальчик будет слушать голос дуба». Я всегда считал, что понимаю его смысл: когда я вырасту, то стану сильным, как дерево. Воином. Победителем Бури. – Таллис посмотрела на своего старого друга, молчаливое дерево, место видения. – Но, пожалуй, оно означает что-то другое, – продолжал Скатах. – Как-то раз я спал и услышал твой голос. Он доносился от дерева. И у тебя было видение…
Что он такое говорит? Неужели он верит, что в мире снов их сознания соприкоснулись? Похоже, он не понял, что она говорила о его смерти. И возможно… он прав.
– Кто-то очень хотел, чтобы мы встретились, – сказал он. – И связал нас при помощи видений. Какая-то потерянная душа? Какая-то «судьба»?
– Габерлунги? – рискнула предположить Таллис.
Скатаха она не убедила.
– Они мифаго. Они приходят из наших воспоминаний…
– Или воспоминаний моего дедушки, – тихо сказала Таллис, подумав о женщинах, которых видели в округе задолго до ее рождения. – А что с пожирателями плоти? Быть может, они должны были связать нас?
– Нет, – сказал Скатах. – Они прошли в этот мир только сегодня… И в любом случае их
