Она взобралась на заросший терновником холм и, конечно, нашла Тига. Молодой человек опустил костяную свирель и посмотрел на нее бледными испуганными глазами. Потом улыбнулся, и она увидела заостренные зубы; двух уже не хватало. На том месте, где стояли гордые райятуки, он вырыл яму для костра. Тиг вскочил на ноги, свободный плащ упал на землю, и Таллис увидела высокого юношу с мускулистым телом, покрытого шрамами и волдырями; на груди виднелся старый выцветший узор, сделанный охрой, медным купоросом и соком черники. Изуродованная разрисованная кожа и крепкое тело, готовое пережить все года, лежащие перед ним.
– Ты пришла повидать Уин-райятука, – хрипло прошептал он, немного насмешливо подчеркнув титул шамана. И, к удивлению Таллис, он говорил по-английски.
– Он здесь?
– Да, уже довольно давно. Я приютил его.
Он вернулся в разваливающийся краиг-морн, низко пригнувшись, чтобы не удариться о каменную притолоку, и исчез в темном коридоре. Таллис, тряхнув головой, пригнулась и пошла за ним. Она не сомневалась, что Тиг покажет ей – горстку костей и, возможно, череп. Но у самого входа в дом костей заметила сидящего старика. Тот откашлялся и встал. Таллис от радости крикнула, увидев знакомое белобородое лицо, хотя и окоченевшее от холода; он с трудом улыбался. Однако с него глядели блестящие глаза, полные ума. К нему вернулось зрение.
– Здравствуй, Таллис, – хрипло прошептал он.
– Уин… – начала она и вдруг почувствовала, как сердце застыло. Старик вздрогнул, его лицо сморщилось и осело, из серых губ высунулся язык.
– Здравствуй, Таллис, – пискляво передразнил Тиг. Он поднял руку и снял сделанную из кожи маску, смяв лицо старика в кулаке. Он сбросил меховой плащ Уинн-Джонса и остался голым.
Таллис с трудом сдержала слезы. Внезапно над ее головой закружилась птица, и Тиг отшатнулся, с его хитрого лица исчезло выражение триумфа. Огромная птица с черно-белым оперением, длинная шея, страшный изогнутый клюв. Таллис никогда не видела такой. Птица устремилась вверх, пронзила теплый воздух, закричала, повернула на север и исчезла среди деревьев.
Юноша разволновался. Он смотрел на птицу, пока она не исчезла из виду, потом почесал изуродованную воспаленную кожу, тихо бормоча неслышные слова.
– Почему ты убил его? – спросила Таллис, и злое лицо юного шамана повернулось к ней.
– Я был должен, – ответил он, на этот раз без издевки. – Он это знал. Вот почему он вернулся. Но мне нужны были только его кости, вот почему я сохранил плоть.
Как если бы внезапно устыдившись своей жестокости, он повернулся к ней:
– Можешь забрать его, если хочешь. Я намазал его маслом и смолой, и тело цело. Кости я тоже вернул на место, мне они больше не нужны. Он был богатой едой.
– Нет. Благодарю, – прошептала Таллис, ее едва не вырвало. Она посмотрела через лес туда, где лежали тутханахи. – Остальных ты тоже убил?
– Они не мертвы, – сказал Тиг. – Просто касаются земли. С ними происходят замечательные изменения. Старые души вытекают из их тел, новые шепчут в уши; на груди танцуют волко-птицы, медведе-олени и лягушко-свиньи; давно забытые леса откладывают семена в их животы. Скоро они встанут и будут моими. Я съел их сны и теперь знаю этих людей. Они начнут вырезать камни и раскрашивать их, и проложат ход к сердцу холма, туда, где солнце светит среди мертвых. Они пробьют путь, освещенный светом земли, ведущий в чудесный край…
Таллис посмотрела на него и вспомнила слова Уинн-Джонса: «Ты не сможешь войти в потусторонний мир через пещеры или могилы. Это все легенда. Ты должна пройти через более древний лес…»
Таллис криво усмехнулась, сообразив, что Тиг и есть легенда, по меньшей мере для тутханахов. Для него путь в Лавондисс будет намного легче.
«А не убьет ли он меня?» – внезапно подумала Таллис. Она сделала себе грубое деревянное оружие, но у Тига были каменные топоры и ножи, костяные копья, крюки, пращи и камни. Он разложил их вокруг святилища, там, где когда-то стояли райятуки. Внезапно Таллис сообразила, что они положены так, чтобы защищать холм от атаки с разных сторон. Поглядев внимательно, она увидела и приготовленные кучи камней, и пять копий, стоявших на равном расстоянии друг от друга, и оперенные трупы птиц, насаженные на шесты. Тиг построил Землю Призрака Птицы! Он боялся птиц и создал собственную магию, которая защищает его как от крылатых хищников, так и от остатков его рода.
Тиг испуган, он чувствует себя в осаде. Рад ли он Таллис?
Она решила, что лучше всего спросить прямо:
– Ты собираешься съесть меня?
Тиг кисло рассмеялся.
– Я думаю, что ты боишься. – Он покачал головой. – Я не собираюсь использовать тебя так. Я и так съел все сны о твоей Англии. Похоже, что это совершенно ужасное место: много голой земли и мало лесов, в деревнях слишком много народу, всегда темнота и дожди…
Таллис улыбнулась:
– Однажды Уин-райятук сказал мне, что я никогда не вернусь в это «ужасное место». Я уверила его, что вернусь. Но я думала, что заберу с собой брата, а смогла только мельком увидеть его. Он все еще где-то здесь. Если я вернусь в мою страну, то никогда не найду его. А если останусь, то здесь и умру. Я бы хотела поговорить об этом с Уинн-Джонсом. – Она вздохнула. – Но ты высосал его кости и сделал страшную маску, лишь бы обмануть меня…
Тиг оскалился и стукнул кулаком по земле:
– Ты забыла кое-что…
Крик. Гневный крик. Он донесся из леса между краиг-морном и поселением. Тиг побледнел как смерть, вскочил – из его шрамов потекла кровь – и бросился к пращам. Таллис взбежала на вершину земляных укреплений и посмотрела на линию деревьев, ее сердце забилось от безумной надежды. Там стояла женщина. Высокая женщина. Раскрашенная в черно-белое. Завернутая в плащ из птичьих перьев, стянутый на талии. И на голове повязка, украшенная длинными бледно-желтыми перьями.
– Мортен! – крикнула Таллис. Она хотела бы подружиться с девушкой, несмотря на все, что произошло во время их последней встречи. Она осталась одна в этом огромном лесу и отчаянно нуждалась в союзниках, в людях, которых знала.
Мортен что-то крикнула на своем языке. Тиг затанцевал, потом завыл: дикий вызов, то затихавший, то снова усиливавшийся. Кровь хлынула из его многочисленных ран, и он растер ее правой рукой, а левой раздавил череп ворона.
Мортен запрокинула голову и захохотала, повернулась и убежала обратно в лес. Таллис бросилась за ней. Идя по следам девушки, она промчалась через поселение, выскочила на берег реки и… И тут следы внезапно исчезли. Молча стоя на поляне духов, она посмотрела на север и на юг, по течению и
