– Какой? – не поняла Лиза. Инга посмотрела поверх ее головы и тихо ахнула:
– Ой! Он похож на известного писателя, чей детектив я в самолете читала. На Дэна Весенина.
– Да хоть на Дэна Брауна! Это не дает ему права пялиться на мою дочь!
Лиза от неожиданности выронила нож и, нагнувшись, чтобы поднять его, успела перехватить удивленный и одновременно внимательный взгляд Инги.
– А ведь это и правда он, писатель, – сказала Инга и чуть улыбнулась тому, кого Лиза не видела, но чувствовала спиной. – А давай его к нам за столик пригласим? Раз уж мы отчего-то привлекли его внимание. Я автограф попрошу…
– Зачем он нам тут нужен? – буркнул Алексей. – Этот мужик полвечера ломал глаза о мою дочь, так что, я теперь его должен приглашать?
– Ну, допустим, не полвечера, – спокойно заметила Инга. – Потому что иначе бы ты вскипел еще раньше. Это раз. А два… Что такого в том, что Лиза привлекла чье-то внимание? Она – красивая молодая девушка.
– Вот именно! Молодая! А он…
– И он тоже молодой! Ну, чуть ее постарше. И что такого в том, что он на нее посмотрел? Да будет тебе известно, Чернов, что твоя дочь начинает привлекать внимание противоположного пола. И это нормально. Ей двадцать один год и…
– Двадцать! А не двадцать один.
– Двадцать один через месяц исполнится.
– Ну, еще не исполнился же!
– Чернов, не будь цербером, – устало произнесла Инга. – Вон, похоже, Весенин нас услышал.
Лиза украдкой оглянулась и увидела, что Дэн говорит что-то официанту. А затем поднимается из-за стола и, не посмотрев в их сторону, уходит.
– Прям уж и цербер, – проворчал Алексей и принялся с видимым усердием нарезать мясо в своей тарелке.
– Леш, послушай…
Пользуясь тем, что Инга с папой затеяли спор, Лиза тихонько поднялась, подмигнула вопросительно вскинувшему на нее глаза Теме и выскользнула из зала.
Она не стала брать в гардеробе шубку, вышла на улицу прямо так, как была, – в легком нарядном платье. К ночи метель утихла, снег падал медленно и картинно, переливался серебром в свете фонарей. Лиза любила такие ночи – снежные, светлые, спокойные, чуть морозные. До Нового года оставалось уже не так много времени, в чистом воздухе витали мандариновые ноты как прелюдия к скорому волшебству.
Она остановилась на крыльце и огляделась. Дэна не было. Видимо, он успел уже уйти. Ей стало грустно, предновогоднее настроение моментально обернулось горечью разочарования.
– Замерзнешь, – сказал кто-то вдруг совсем близко. Лиза встрепенулась и быстро оглянулась. Дэн вышел из тени и встал рядом.
– Замерзнешь и заболеешь, – повторил он. Лиза упрямо мотнула головой, и тогда Дэн молча снял с себя куртку и накинул ей на плечи. Она неловко закуталась в тяжелую и теплую куртку с подкладкой из натурального меха и погрузила нос в воротник. От меха пахло знакомым ей мужским одеколоном и сигаретным дымом. Лиза прикрыла глаза и вдохнула этот аромат, от которого одновременно и накатила радость, и защемило от грусти сердце. Открыла она глаза, услышав тихий щелчок. Дэн молча прикурил и спрятал зажигалку в карман черных джинсов.
– Ты куришь? – удивилась Лиза. За все время их общения она ни разу не видела Дэна курящим. И табаком от него тоже не пахло.
– Сорвался. Полтора года не курил.
– Не надо, – тихо попросила она. Дэн лишь улыбнулся каким-то своим мыслям и выпустил в темное небо белое облачко дыма.
Не говоря ни слова и словно не замечая Лизы, он курил. Она украдкой рассматривала его в свете ресторанных фонарей. Дэн был таким же, каким она его запомнила в их последнюю встречу около трех недель назад. И одновременно другим. Подстригся, и короткая стрижка шла ему больше отросших вихров. Очки заменил линзами. На щеках угадывалась легкая щетина, такая, которая обычно нравится женщинам. Левая рука, которую он спрятал в карман толстовки, была забинтована, видимо, все еще болела.
– Как ты? – спросила Лиза. Дэн пожал плечами, а затем затоптал в снег недокуренную сигарету.
– Нормально.
– А рука?
– Тоже норм.
Они оба неловко помолчали, не решаясь распрощаться, не зная, о чем еще говорить. Или как говорить. Словно оба разом разучились вести беседы.
– Это твоя семья?
– Да.
– Твоя мама очень красивая и молодая. Ты на нее похожа.
– Это Инга. Моя мама умерла рано.
– Прости. Не знал.
– Инга мне как мама. А еще она твоя поклонница.
Дэн улыбнулся и опустил взгляд, словно что-то высматривая в снегу.
– Как сессия?
– Норм, – ответила она его словечком. – Сдала все досрочно. Скоро полечу домой на каникулы.
– Слышал, что тебя на Новый год пригласил Скворцов.
– Откуда знаешь?
– Он меня тоже пригласил.
Дыхание перехватило, будто Лиза вдохнула разом колючий, с ледяными иголочками, воздух.
– Придешь? – Голос неожиданно зазвенел.
– Нет.
– Из-за меня?
– Лиз, мне уже пора, – сказал Дэн после недолгой заминки. Она молча сняла куртку и подала ему.
– Не стой тут долго. А то простынешь, – попросил он, зажимая куртку под мышку.
– И ты… оденься. Холодно.
– У меня там машина недалеко, – кивнул он куда-то в сторону.
– Дэн, – позвала Лиза, когда он уже развернулся, чтобы уйти. На какое-то мгновение ей показалось, что мужчина уйдет, сделав вид, что не услышал ее оклика. Но Дэн обернулся и вопросительно поднял брови.
– Прости, – вырвалось у нее.
– Не надо извиняться, Лиз. Не надо извиняться за то, в чем ты не виновата.
– Я не хотела причинять тебе боли.
– И я тоже не хотел – тебе.
Он коснулся ее щеки, провел тыльной стороной ладони по ее коже – нежно и ласково. И с сожалением опустил руку.
– Береги себя.
– И ты себя тоже. Поправляйся, – кивнула она на его перебинтованную руку. – И больше не попадай в аварии.
– Хочешь сказать, больше не суйся туда, куда тебя не просят, – усмехнулся Дэн. – Пока, Лиз. С наступающим!
– И тебя – с наступающим.
Она проводила его, быстрым шагом удаляющегося от крыльца, взглядом, будто надеясь, что он оглянется. И только когда Дэн скрылся в темноте, вернулась в зал ресторана и застала похожую картину, но в немного изменившихся декорациях. Папа мрачно сверлил взглядом открытую бутылку вина, Инга чему-то улыбалась и гладила пальцем розовый бутон одного из двух стоявших в вазе букетов. А Тема уплетал за обе щеки шоколадное пирожное.
– Ты где была? – поднял на нее глаза отец, когда она усаживалась на свое место.
– Курить ходила, – ляпнула Лиза. Отец крякнул от изумления и приподнялся из-за стола.
– Шучу, пап. Чего ты нервничаешь?
– От тебя и правда пахнет табаком, – принюхался Алексей.
– Успокойся, Чернов, – ухмыльнулась Инга, взяла открытую бутылку и аккуратно разлила бордовое вино по трем бокалам. – Лиза не курит. В туалет она выходила. В туалет.
– А почему так долго там была?
– Пап! – возмутилась Лиза.
– Чернов, пей вино! Кстати, оно очень хорошее.
Алексей бросил на Ингу сердитый и почему-то обиженный взгляд, но все же пригубил из своего бокала.
– А цветы кому? – спросила Лиза.
– Один букет – мне. Другой, так понимаю, тебе, – невинно пояснила Инга.
– Спасибо, пап.
– А я тут при чем? – рыкнул
