Гвен потребовалась вся ее выдержка, чтобы продолжить жевать с невозмутимым лицом.
Флориана сердито стрельнула глазами на Торнбрана, но быстро взяла себя в руки.
— Да-да, пингвины любят рыбу, — протянула красавица с неприятной миной. — Я видела в Королевском зверинце.
Это был намек на платье Гвен, темное, с белым кружевным воротничком, но и новая язвительная реплика осталась без ответа. Гвендолин продолжала трапезу. Стоило отдать должное повару альда Торнбрана, готовил он великолепно. Однако можно было не сомневаться, что альда Эдевейн еще попытается испортить обед.
Судьба распорядилась иначе. До того как Флориана придумала очередную колкость, в коридоре послышался испуганный женский крик:
— Горим!
Его подхватило сразу несколько голосов.
Вскочив из-за стола, Эмрис Торнбран бросился к выходу. Гвендолин и альда Эдевейн — едва не столкнувшись в дверях, устремились за ним.
В коридорах пахло гарью, а под потолком плыла сизая дымка. Но пока бедствие было не так велико: пламя охватило лишь одну комнату. Ту самую, которую Гвендолин не так давно покинула, чтобы присоединиться к хозяину и пообедать.
— Тащите воду! — кричал кто-то. — Воду сюда!
— Никакой воды! — резко приказал Торнбран.
Гвен и ахнуть не успела, как он вошел в пылающую комнату и захлопнул за собой почерневшую от копоти дверь.
Безумец!
— Что рты раззявили?! — прикрикнул на обескураженно притихшую прислугу Джером. — Быстро закройте двери во все покои, пока комнаты не провоняли дымом! Тут хозяин и без вас управится.
Он говорил уверенно, но Гвен видела, что старый слуга волнуется за своего господина. Она обернулась на Флориану, та неотрывно смотрела на дверь, из-под которой в коридор пробивался дым. На лице красавицы не осталось ни кровинки, а глаза потемнели от испуга. Все же человеческие эмоции были альде Эдевейн не чужды.
Гвендолин понимала: маг наверняка знал, что делал, и помнила, что он далеко не самый приятный человек, но все же оставаться спокойной в такой ситуации оказалось выше ее сил. Казалось, сердце отсчитывало секунды, которые Торнбран провел в горящей комнате, но сколько прошло времени, она сказать не смогла бы.
Наконец дверь распахнулась, в коридор выплыло облако сизого дыма, а следом вышел Эмрис Торнбран, грязный и усталый.
— Никакой опасности нет, — сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Какое счастье, что вы не пострадали! — бросилась к нему Флориана.
— Пострадал! — внезапно рявкнул он так, что у Гвен внутри все сжалось от страха. — Все архивы моего дяди уничтожены! Все! Ни бумажки не уцелело! По-вашему это — не пострадал?!
Губы альды Эдевейн задрожали от обиды. Какой бы она ни была, боялась Флориана за мага по-настоящему.
— Я волновалась не о бумажках! — заявила альда Торнбрану, прежде чем уйти.
— Не стоит ли вызвать Службу правопорядка? — спросил Криспин. Гвен и не заметила, когда он появился.
— А, господин Дэй. — Хозяин окинул его рассеянным взглядом. — Нет, не стоит. Полагаю, произошедшее — досадная случайность.
Часовщик не спорил.
— Госпожа Грин. — Торнбран подошел к Гвен.
— Думаю, мне следует уехать, — пробормотала она. Только сейчас до нее дошел смысл услышанного: ничего не уцелело. Ни одной бумажки! Теперь она никогда ничего не найдет!
— Думаю, вам нужно пойти со мной, — не согласился маг. — Здесь… недалеко.
Он завел ее, видимо, в первую попавшуюся по пути комнату и закрыл дверь. Взглянув на его закопченное лицо, Гвен вздрогнула от нового подозрения. Неужели маг думает, что это она виновата? Ведь только вчера сказал, что если она захочет устроить поджог…
— Я не оставляла там шар, — проговорила быстро. — Он у меня с собой.
— Не сомневаюсь, — кивнул Торнбран. — Причина возгорания в другом.
Он показал ей кулак и медленно разжал пальцы. На ладони лежал черный кристалл.
— Знаете, что это?
— Да, — ответила Гвен, присмотревшись. — Вечный уголь. В пансионе его использовали в каминах общих комнат.
— Удобная штука, — задумчиво проговорил альд. — Артефакт, который можно применять, не имея дара. Дрова, даже сырые, разгорятся с ним в считаные секунды, а жар будет держаться долго… В комнате я нашел несколько таких кристаллов. Им не место в коллекции, но, видимо, дядя предпочитал держать все артефакты в одном месте, и коллекционные, и бытовые.
— Думаете, кто-то специально активировал… — Гвендолин заметила, что маг глядит на нее, и осеклась. — Думаете, я?!
— Думаю, вы, — спокойно подтвердил Торнбран. — Но вряд ли специально. Вас ведь не обучали владеть даром. Только артефактам это безразлично. Они чувствуют вас и вспоминают о своем предназначении. А эти камушки, как ни крути, созданы, чтобы гореть.
— Нет. — Гвен замотала головой. — Это не…
Возможно!
Та брошь. Она ведь не давала ее Флориане, не предлагала примерить, а потом не задавала вопросов. Но артефакт исполнил то, для чего был предназначен. Он был относительно безобидным. А если бы брошь оказалась орудием убийства или пыток?
— Это ужасно, — подавленно прошептала Гвен.
— Полно вам, — покачал головой Торнбран. — Замок нуждается в проветривании, комната — в ремонте, а я — в ванной. Ничего непоправимого не случилось. Жаль, конечно, что мы ничего не нашли о нашем шаре, но я сразу сказал, что шансы невелики, записи могли уничтожить люди, которые пытались его украсть.
— А другие бумаги? Там были чеки, документы…
— Уверен, копии всех важных документов есть у моего поверенного, а выписку о состоянии счетов при необходимости сделает банк. Что до описания коллекции артефактов, то папки вы отложили раньше, за что вас следует поблагодарить.
— Но вы… Вы так переживали из-за архивов!
На перепачканном лице мага сверкнула белозубая улыбка.
— Помните господина, который грозился разгромить мой замок? Думаю, он порадуется, когда до него дойдут слухи о пожаре. И другие мои соседи — тоже.
Гвендолин вздохнула. Как она могла забыть? Это же Эмрис Торнбран, выгоды он не упустит.
А ей теперь что делать?
— Я говорил, есть другие способы разузнать о шаре, — успокоил маг. — Сейчас меня больше волнуете вы… Во многих смыслах, — не упустил он случая вогнать ее в краску, но тут же сменил тон на серьезный. — Особенно меня беспокоит
