Саша моргнула. Олаф все еще не мог отвести взгляд от колец:
– Может, мы просто видим запоздавший образ, отстоящий на несколько минут от…
Майк отрицательно покачал головой.
– Это не гравитационная линза, Олаф. Дверь открыта.
– Этого не может быть, – тряхнул головой ученый. Судя по широко раскрытым глаза и отвисшей нижней челюсти, он все еще переживал, но так до конца и не пережил жестокое потрясение. – В смысле… Я имею в виду бритву Оккама. Электричество не включено, значит, это не может быть…
– Как, черт возьми, ты мог приплести гравитационную линзу, используя бритву Оккама? – Саша отошла к другому рабочему столу, чтобы оттуда проверить все данные.
– Ну, я имею в виду… Иначе же быть не может.
– Дверь открыта, – сказал Майк. – Питание отключено, программа не запущена, а Дверь все еще открыта. Почему?
– Я… я не знаю.
– Проскакивало ли что-то подобное в ваших теориях? – спросил Майк. – Хотя бы возможность чего-то подобного?
Олаф потряс головой:
– Не думаю.
– Не думаете?
– Нет, – огрызнулся Олаф. Начав защищаться, он вновь обрел привычную почву под ногами. – Нет, никогда ничего не упоминалось.
– Верните сюда Артура.
Саша за соседним столом подняла на них глаза.
– Как насчет Джейми?
Майк медлил. Медлил и Олаф. Все трое обменялись взглядами.
– Далеко отсюда до врача? – спросил Майк.
– Не слишком, – сказал Олаф. – Они сейчас где-то на полпути.
– Он тут же развернется, если подумает, что проекту грозит беда, – заметила Саша.
– Пошлю ему эсэмэску, – решил Олаф. – Напишу, что возникла проблема и он должен вернуться, как только отвезет Джейми.
Майк осмотрелся по сторонам.
– Я думал, мобильники тут запрещены.
– Это ваш мобильник запрещен, – сказал Олаф.
Его указательный палец принялся тыкать в сенсорный экран, а сам он при этом показался стариком. Майк привык, что его ученики набирают эсэмэски со скоростью света, используя большие пальцы.
Саша не сводила взгляда с колец.
– Откуда они получают энергию?
– Без понятия, – ответил Майк.
Она сделала шаг вперед.
– Электричество должно откуда-то поступать, – сказала она. – Нечто подобное этому не может происходить без…
– Саша, – перебил Олаф, – за линией следи.
Носок ее туфли был всего в дюйме от белой черты.
– Это не… – Она поглядела на кольца. – Блин! Это же не опасно?
– Давайте не будем выяснять на собственных шкурах, – предложил Майк. – Нужно убедиться в том, что всем ясно: Дверь открыта. Пока мы не поймем, что происходит, следует вести себя как при обычном прогоне.
Олаф отстучал код на своей клавиатуре. Красные лампочки загорелись и начали вращаться. Сквозь кольца было видно, что в Точке Б тоже замелькали красные тени. Майк сразу вспомнил Боба, распластавшегося на полу в луже собственной крови.
Телефон испустил несколько быстрых скрипичных нот. Муравьишки идентифицировали мелодию как фрагмент из «Лебединого озера» Чайковского. Олаф постучал по экранчику:
– Джейми. Они хотят знать, что происходит.
– А что ты написал?
– Что Артур должен отвезти ее и вернуться сюда.
– Это рана, – сказала Саша.
– Что-что?
Она все смотрела на кольца.
– Мы столько раз прорывали ткань пространства-времени, что создали рану. Но мы продолжаем ее рвать, поэтому она никак не зарубцуется. Это открытая рана. И где-то в процессе проход стал постоянным.
– А мы этого не замечали? – презрительно усмехнулся Олаф.
– Не замечали, – подтвердил Майк. Он показал назад, на вращающиеся красные огни. – Дверь никогда не открывается без этих предупредительных сигналов, они стали частью процесса. Вы не видели огней и поэтому не присматривались, чтобы понять, действительно ли Дверь закрылась.
– Но это случилось недавно, – сказала Саша. – Мы же буквально на днях всё тут разбирали. Когда мы поснимали все, что можно, она была закрыта.
– И когда погиб Боб, тоже, – добавил Олаф.
– Она закрылась за Джейми, – заметил Майк. – Я стоял прямо на дорожке. Так что все началось только сейчас. Почему?
– Последняя соломинка? – предположила Саша. – Если этому суждено было произойти, оно бы рано или поздно случилось. Почему бы не сейчас?
Они услышали, как зашипела Дверь. Олаф покосился через плечо. Майк посмотрел на кольца. Звук доносился с другой стороны помещения.
Другого помещения.
В Точке Б зазвучали быстрые шаги, и по ту сторону трех колец появился Нил.
– Вот черт, – проговорил он.
Майк ступил на пандус:
– Вы нас видите?
– Ясное дело. Так, как будто Дверь открыта, только вот она…
– Она открыта, – перебил Майк. – Что там по показаниям?
Майк скользнул в кресло за одним из столов, и его глаза забегали по экрану.
– Все говорит о том, что Дверь закрыта. Питание на нуле, поле на нуле, программа не запущена – ничего.
– Твою мать, – снова сказала Саша.
– Ты что, – спросил Олаф, – думала, там по показаниям выйдет, что процесс запущен?
– Может быть, – ответила Саша. Она двумя пальцами постучала по своему экрану. – Могло оказаться, что у нас проблема с компьютерами.
Нил смотрел на них сквозь кольца.
– Ну, – сказал он, – это совершенно определенно не остаточный образ.
Майк показал на пандус.
– Вы видите монетки?
Взгляд Нила переметнулся на четвертак, потом скользнул по полу.
– Несколько штук вижу.
– Они выглядят нормально?
Нил пожал плечами.
– Они выглядят как монетки. Точнее отсюда не скажу, – и он шагнул к одному из десятицентовиков.
– Не трогайте его, – сказал Майк, – пока не надо.
Из заднего кармана Саши донеслось музыкальное щебетание. Майк опознал в нем звук коммуникатора из «Стартрека». Она вытащила телефон.
– Это Артур. Спрашивает, что у нас происходит. Мне его игнорировать?
– Если ты будешь его игнорировать, он сразу решит: что-то случилось, – ответил Олаф.
– Так случилось же.
– Спросите его, добралась ли Джейми до врача, – сказал Майк. – А потом поднимитесь в диспетчерскую. Посмотрите, какие там показания приборов.
Саша кивнула и отошла, склонившись над телефоном. Майк заметил, что она набирает текст большими пальцами.
– Нил, – позвал Олаф.
– Что? – Нил поднял голову и посмотрел на них сквозь кольца.
– Я хочу, чтобы ты посчитал вместе со мной вслух, просто чтобы убедиться, что ты – это ты, а не какое-то остаточное изображение. Считаем до пяти, после каждого числа произносим про себя «Миссисипи», начинаем прямо сейчас.
– Раз, – произнесли они в унисон. – Два. Три. Четыре. Пять.
– Черт, – выругался Олаф.
Майк посмотрел на него.
– Есть еще какие-нибудь идеи?
– Несколько, – сказал Олаф. Его рот превратился в прямую линию, а глаза перемещались с Двери на экран компьютера и обратно. – Нужно снова провести все базовые испытания. С бейсбольным мячом. Возможно даже, с животными.
– Только когда у нас будут новости от Джейми, – уточнил Майк. – Когда мы узнаем, что с ней все в порядке.
Двадцать восемь
– Ну, – сказал Артур, – это весьма интересно.
Он присел на корточки наверху пандуса Точки Б и смотрел сквозь три кольца на Майка и Олафа. Он настоял на том, что лично проверит все показания – и в диспетчерской, и с каждой стороны Двери. Нил устроился позади него за одним из столов. За тем самым, на котором валялась толстовка Джейми.
На полу перед Нилом были концы силовых кабелей. Он разъединил все пять в каждом из зданий и положил их концы врозь. Громоздкие коннекторы выглядели как банки суповых консервов с торчащими из центра шипами. Дверь при этом даже не мигнула.
– Вы никогда не предполагали, что может произойти
