Она перекатилась набок и потянулась к колдовскому огню на прикроватном столике. Тот испустил мягкое сияние, осветив комнату – гигантскую английскую кровать, тяжелую дубовую мебель. На стене у окна кто-то процарапал в краске инициалы «Дж. Б. + Л. Х.».
Кристина уставилась на свою правую руку. Вокруг запястья шла полоска более бледной кожи, чуть покрасневшей по краям – словно шрам от огненного браслета.
– С вами все будет в порядке? – уточнила Диана. Это был наполовину вопрос, наполовину констатация факта.
Диана, Джулиан и Эмма стояли в холле лондонского Института. Двери были открыты, за ними виднелся темный внутренний двор. Прошел дождь, отмыв тротуарную плитку дочиста. Джулиан видел арку знаменитых железных ворот и выкованные на ней слова: «МЫ ПРАХ И ТЕНИ».
– С нами всё будет в порядке, – заверил Джулиан.
– Малкольм снова умер. Никто не пытается нас убить, – подхватила Эмма. – Да это почти что каникулы.
Диана поправила сумку на плече. Она собиралась доехать на такси до Вестминстерского аббатства, а оттуда тайный ход, которым могли воспользоваться лишь Сумеречные охотники, вел прямо в Идрис.
– Не нравится мне вас покидать.
Джулиан удивился. Диана всегда появлялась и исчезала, как ей заблагорассудится.
– Все с нами будет в порядке, – повторил он. – Эвелин тут, а в Конклав надо только позвонить, если что.
– Вряд ли вам этого захочется, – сказала Диана. – Я еще раз написала Алеку и Магнусу, а из Аликанте свяжусь с ними. – Она помолчала. – Если вам понадобится их помощь, отправьте огненное послание, и они приедут.
– Я с этим справлюсь, – сказал Джулиан. – Я справлялся с вещами куда как хуже – и куда как дольше.
Диана перехватила его взгляд.
– Я бы вписалась, если бы могла, – сказала она. – Ты знаешь. Если бы это было возможно, я бы взяла себе Институт. Восстала бы против Диарборнов.
– Я знаю, – сказал Джулиан, и, как ни странно, он и правда знал. Даже несмотря на то, что причина, не позволявшая Диане выдвинуть свою кандидатуру, оставалась для него тайной, он знал, что это нечто важное.
– Если бы это хоть что-то меняло, – сказала Диана. – Но я бы даже собеседование не прошла. Это все было бы зря, а потом мне запретили бы остаться с вами и помогать вам.
Она словно уговаривала саму себя, и Эмма, импульсивно, как всегда, протянула ей руку.
– Диана, ты же знаешь, что мы никогда не позволим им тебя у нас отобрать, – сказала она.
– Эмма! – резче, чем намеревался, одернул ее Джулиан. Гнев, который он старательно душил с тех самых пор, как Эмма объявила, что они с Марком расстались, вновь начинал его захлестывать, и он не знал, как долго ему еще удастся сдерживаться. – Диана знает, о чем говорит.
Эмму холодность его тона явно застала врасплох. Диана переводила взгляд с одного из них на другого и обратно.
– Слушайте, я понимаю, что это очень трудно – когда вас вот так вот не пускают домой, но постарайтесь не ссориться, – сказала она. – Пока я не вернусь из Идриса, вам придется следить, чтобы тут все не развалилось.
– Да это всего-то день-два, – произнесла Эмма, не глядя на Джулиана. – И никто и не ссорится.
– Будь на связи, – велел Джулиан Диане. – Сообщи нам, что скажет Джия.
Диана кивнула.
– Я в Идрисе с Темной войны не бывала. Обещает быть интересно, – она склонилась к ним и быстро поцеловала в щеку сперва Джулиана, а потом Эмму. – Берегите себя. Я серьезно.
Диана натянула на голову капюшон куртки и вышла, почти тут же канув в темноту. Подняв руку, чтобы помахать на прощание, Эмма коротко прижалась плечом к Джулиану. Издалека до Джулиана донесся лязг парадных ворот.
– Джулс, – не оборачиваясь, проговорила Эмма. – Я знаю, ты говорил, что Диана отказалась возглавить Институт, но ты не знаешь, почему?..
– Нет, – отрезал он. Всего одно слово – но в нем было полно яда. – К слову о признаниях, ты, часом, не собиралась объяснить семье Марка, за что вдруг с бухты-барахты бросила их брата?
Эмма была поражена.
– Ты сердишься, что мы с Марком расстались?
– Если так уж считать, то ты бросила двух их братьев, – продолжил он, словно не слышал ее. – Кто следующий? Тай?
Он тут же понял, что зашел слишком далеко. Тай был для Эммы младшим братом – так же, как для Джулиана. Ее лицо окаменело.
– Пошел ты, Джулиан Блэкторн, – процедила она, развернулась и ушла вверх по лестнице.
Ни Джулиану, ни Эмме той ночью не спалось, хотя каждый из них думал, что скверно только ему, и что другой наверняка видит десятый сон.
– Думаю, пришло тебе время получить первую настоящую метку, – сказал Тай.
В приемной остались только они трое – Ливви, Тай и Кит. Все остальные разошлись спать. По оттенку мглы снаружи Кит догадался, что уже, наверное, три или четыре часа ночи, но он совсем не чувствовал себя уставшим. Может, это было из-за разницы в часовых поясах, или портальных поясах, или как там это у них называлось; может, он заразился облегчением Блэкторнов от того, что они все вновь воссоединились.
А может, дело было в примерно шестистах чашках чая.
– У меня уже были метки, – сказал Кит. – Ты же мне наносил ираци.
Ливви было интересно, но спрашивать она не стала. Она развалилась в кресле у огня, свесив ноги через подлокотник.
– Я имею в виду постоянную, – сказал Тай. – Это первая настоящая метка, которую всем нам ставят. – Он поднял правую руку и показал Киту тыльную сторону ладони, на которой была руна в форме глаза, отмечавшая всех Сумеречных охотников. – Войянс. Проясняет Зрение.
– Я и так уже вижу Сумеречный мир, – заметил Кит, грызя шоколадное печенье. По мнению Кита, это было одно из немногих бесспорных достижений Англии в области кулинарии.
– Но, скорее всего, не видишь всего, что мог бы, – возразила Ливви и подняла руки в знак того, что не собирается вставать ни на чью сторону. – Впрочем, поступай как знаешь.
– Эту руну больнее всего наносить, – сказал Тай. – Но она того стоит.
– Ерунда, – сказал Кит, лениво потянувшись за очередным печеньем. Ливви стащила из буфета целую пачку. – Отлично звучит.
Мгновение спустя, когда на него упала тень Тая, он в изумлении вскинул глаза; Тай стоял у него за спиной со стилом наизготовку и сияющими глазами.
– У тебя ведущая рука правая, – велел он, – так что вытяни ее ко мне.
Кит от неожиданности поперхнулся печеньем. Ливви тут же выпрямилась в кресле.
– Тай, – сказала она, – не надо. Он ее не хочет. Он просто пошутил.
– Я… – начал было Кит, но Тай побелел как слоновая кость и с подавленным видом отступил. Он избегал смотреть Киту в глаза. Ливви начала было вставать из кресла.
– Нет-нет, я хочу, – произнес Кит. – Я хочу метку. Ты прав, пора мне получить настоящую.
Это мгновение, казалось, длилось целую вечность; Ливви наполовину встала из кресла, Тай быстро моргал. Затем он чуть улыбнулся –
