— Всё так сложно… — услышала я собственный голос, который решил ответить мисс Бойни.
— Что-то случилось, Айви? — Мисс Бойни накрыла мою руку своей и сжала её, выказывая самое что ни на есть глубокое сочувствие. — Тебе удалось что-то узнать о твоей подруге?
Я кивнула:
— Я была там. Я говорила с ней.
Библиотекарша ахнула:
— Правда?!
— Всё произошло очень быстро. Я снова отправилась на Уинслоу-стрит — сама не знаю зачем, просто мне казалось, что так надо. И вдруг раз — и я уже там. Чтобы найти нужную комнату, пришлось потрудиться, там было так много оттенков жёлтого, а потом стражи узнали меня, и всё кончилось не слишком удачно.
— Они узнали тебя?
— Думаю, да. Ах, на самом деле я ни в чём не уверена.
Мисс Бойни явно растерялась, но быстро пришла в себя:
— Ты говорила, твоя подруга где-то очень далеко, а Уинслоу-стрит — это же в Лондоне.
— Оттуда началось моё путешествие.
— И как тебе удалось вернуться так быстро? — не унималась любопытная библиотекарша.
— Там можно оставаться только тридцать минут. — Я пожала плечами. — Таковы правила. Хотя некоторые из них, признаться, кажутся мне надуманными.
— Правда?! — Мисс Бойни снова ахнула, поднесла руку к своему огромному подбородку и уставилась на меня так, будто я была чудовищем. — Айви, так это ты украла рукопись Амброуза Крэбтри из хранилища, да? О, Айви, как ты могла! Ты обманула меня!
— Вот это вряд ли. Как правило, я говорю одну только правду.
— А я ведь предупреждала тебя… — Она взволнованно вскочила. Снова села на стул. — Айви, немедленно верни её и пообещай, что никогда больше не будешь так делать.
— Что вернуть, дорогуша?
— Рукопись, украденную из хранилища!
— Так вы украли рукопись из хранилища? Ну, наверное, у вас были на то веские причины, так что забудем об этом.
Я была практически уверена, что разговор окончен, но библиотекарша считала иначе. Она взяла меня за руку и отвела к себе в кабинет. Закрыла дверь. Усадила меня у стола и сказала:
— В этой книге скрыта огромная сила, и шутки с ней плохи. Не соблюдать правила Амброуза Крэбтри до последней буквы — верная смерть.
Вот нахалка!
— Мисс Бойни, хотя я совершенно неповинна в этой краже, могу сказать, что если бы я и правда стащила рукопись, то, прочитав правила, обнаружила бы, что его указания и младенцу понятны.
Мисс Бойни поправила очки на длинном носу:
— Так-так…
— Что же до этих дурацких правил, то, по-моему, Амброуз Крэбтри написал их, перебрав ромового торта до зелёных чёртиков. Некоторые из них просто совершеннейшая ерунда, как я слышала.
— Продолжай.
— Например, седьмое правило гласит, что в иной мир отправляется только душа, и потому путешественнику никто не может навредить. Так вот, мне известно из достоверных источников, что путешественника между мирами могут пренеприятнейшим образом хватать за руки и таскать за волосы.
Библиотекарша побледнела:
— О боже!..
— Я так хотела помочь ей, но Ребекка сказала… — Я понизила голос до шёпота и с мольбой уставилась на мисс Бойни. — Она сказала, чтобы я больше не приходила. Что ей от этого только хуже. Должна признаться, дорогая, я не очень хорошо понимаю, как быть. Я не могу бросить её в этом ужасном месте, но мне невыносима мысль о том, что я могу обречь подругу на ещё более страшные страдания, если вернусь за ней.
— Бедная девочка, — с проникновенной нежностью сказала мисс Бойни. — Забудем о том, куда подевалась рукопись. Ты совершенно права, что решила прислушаться к мольбам своей подруги и оставить попытки. — Она кашлянула. — В конце концов, ты сделала всё, что в твоих силах. Кто упрекнёт тебя за то, что ты сдалась? Уверена, Ребекка поймёт.
Бедная добросердечная мисс Бойни! Она так старалась поддержать меня, убедить, что я поступлю правильно, если опущу руки. Но, как ни странно, её слова подействовали на меня совсем не так, как она хотела. Как мне вообще могло прийти в голову бросить Ребекку на произвол судьбы?! Никогда себе не прощу!
— Простите, мисс Бойни, но подруге нужна моя помощь, и я её не оставлю.
Библиотекарша слабо улыбнулась:
— Какая ты храбрая, Айви.
Дом семейства Дамблби оказался роскошным.
Эстель встретила меня у дверей, поприветствовала так тепло, словно мы были старыми подругами, и повела знакомиться со своим двоюродным дедушкой. У старика было очень хрупкое здоровье, и он редко покидал свои комнаты наверху.
— Я так рада, что ты нашла возможность прийти, Айви, — говорила она, пока мы поднимались по величественной лестнице с перилами, отделанными слоновой костью. — Я боялась, тебя не отпустят.
— Сегодня у нас поминки, — охотно пояснила я. — А потом мамаше Снэгсби ещё предстоит долгий разговор со скорбящей вдовой, которая хочет, чтобы из её покойного супруга сделали чучело и прибили к стене. Так что я совершенно свободна.
— Рада это слышать, — тепло отозвалась Эстель. — Мне так жаль, что приходится держать нашу дружбу в секрете, но иного выхода, увы, нет…
— Не тревожьтесь, дорогая. В надувательстве мне нет равных.
Барон Дамблби оказался человеком весьма незаурядной наружности. Короткие ручки. Ноги как ножки грибов. Лицо как маринованный артишок. И весь скрюченный. Поскольку мне было не привыкать к светским беседам с аристократами, я тепло поздоровалась с ним и непринуждённо заметила, что он здорово смахивает на тумбочку для обуви.
Дворецкий барона уставился на меня, будто я сказала что-то неподобающее.
Но сам барон тихо рассмеялся:
— Я и раньше-то не был рослым молодцем, а в последние годы моя спина и вовсе от рук отбилась.
— Надеюсь, ты любишь торты, Айви, — сказала Эстель, когда их горничная по имени Берта принесла чай. — У нас есть торт с земляничным кремом и с ванильным суфле.
