Джейн ненавидела его, но одновременно нуждалась в нем.
– Поймите меня правильно, я вас не осуждаю, а только рассказываю, как Бюро вышло на вас.
– Не забивайте свою прелестную фиолетовую головку. У меня нюх на характеры. Я их чую. Ваш характер пахнет так же, как мой. Вы не из тех, кто судит других.
– Бессемер – не настоящее имя.
– Многие клиенты не называют своих настоящих имен, Итан Хант. Анонимность необходима для приватности, а приватность – право каждого.
– Его настоящее имя – Флойд Бруб.
– Вот как, – сказал Джимми, который теперь видел картину целиком. – Бруб Мясоруб. Звезда таблоидов и теленовостей. Сколько убийств – пятнадцать, шестнадцать?
– Девятнадцать. – Это она выстрелом в ногу обезвредила Бруба, а потом связала кабельной стяжкой, из тех, которыми он связывал своих жертв, после того как лишал их способности к сопротивлению. – Его не убили при задержании, вам не повезло. Флойд – болтун. Он не знал вашего адреса…
– Никто из наших клиентов не знает. Мы ведем дела исключительно в Темной сети[18].
– Да, он знал только о вашей программе и синтезаторе, но этого хватило, чтобы найти вас.
– Они нашли Джимми Рэдберна, не меня. – Он взял еще одно печенье, но вместо того, чтобы есть, принялся крутить его между большим и указательным пальцем. – На самом деле я не Джимми, как и тот человек не был Карлом Бессемером. Когда я исчезну отсюда, исчезнет и Джимми. – Полминуты он изучал Джейн, которая позволила ему сделать это, и наконец сказал: – Само собой, вы можете не опасаться, что исчезнете вместе со мной.
– Я видела, как вы обращаетесь с пушкой. Вы не убийца. Вы не возражаете, если кого-нибудь замочат, в вашем бизнесе это сопутствующий риск, но душа у вас к этому не лежит.
Джимми улыбнулся и кивнул:
– Я любовник, а не убийца. – Он подался вперед на своем стуле. – Вас возбуждают мои успехи и мой ум?
– Нет.
– Некоторых девушек возбуждает.
– Я пришла сюда, чтобы получить то, что нужно мне. Я дала вам шанс избежать ареста, суда и тюрьмы. Вы мой должник.
– Я всегда отдаю долги. Это хороший бизнес. – Он перестал крутить печенье между пальцами, сунул его в рот, демонстративно съел, часто облизывая губы, и наконец сказал: – Я мог бы съесть вас, как «Орео». Предложение остается в силе. А теперь – чего вы хотите?
16Человек, в настоящее время известный как Джимми Рэдберн, не страдал отсутствием скромности или самоуверенности. Он всегда знал, чего хочет и как это можно получить, и не существовало проблем, которых он не мог решить. Если у него когда-то возникали сомнения относительно выбранной карьеры, он давно от них избавился. Если в прошлом он недоумевал по поводу чего-либо, воспоминания об этом, видимо, давно стерлись: глубокое недоумение, вызванное просьбой Джейн, напоминало растерянность скороспелого дитяти, впервые в жизни сбитого с толку.
Просматривая полученный от нее список, он спросил:
– Тридцать два коронера?
– Верно.
– Из больших и малых городов, из округов?
– Да.
– Зачем вам столько?
– Вам незачем знать. Их могло бы быть триста двадцать. Это не имеет значения.
– Это странно, только и всего. Не очень приятно. Согласитесь, это не очень приятно. И очень необычно.
– Я дала вам имена и адреса веб-сайтов. Начните с этого. Или делайте как привыкли.
– Одни самоубийства. Почему одни самоубийства?
Джейн ответила ему взглядом.
– Ладно, хорошо. Мой интерес не в счет.
– Хорошо.
Он положил листы на складной столик и стал делать пометки ручкой.
– Все самоубийства за прошедший год в этих местах. Полный отчет коронера по каждому из них. Нужны подробные сведения об исследовании мозга, если оно проводилось. Это все публичная информация?
– Да, но существует проблема врачебной тайны. А чтобы получить эти сведения на основании закона о свободе информации, потребуются месяцы, если не годы. И потом, есть сложные люди, которые не хотят, чтобы во всем этом копались. Я не хочу привлекать их внимание.
Он вскинул брови:
– Сложные, то есть крутые?
– Можете об этом не беспокоиться.
– Если это беспокоит вас, то, возможно, и мне следует побеспокоиться.
– Я ведь не хакер, в отличие от вас.
– Точнее, взломщик. Как взломщик сейфов. Ни разу не пойманный.
– Хакер, взломщик – мне все равно. Если я проявлю интерес, они узнают. А вы можете войти и выйти с тем, что мне нужно, и они не узнают о том, что вы были там.
– Это большая работа.
– Задействуйте всех своих парней. Все данные нужны мне завтра к полудню.
– Вы такая требовательная сучка. Мне это, вообще-то, нравится.
Его серые глаза излучали ясный, откровенный взгляд маленького невинного ребенка. Если бы он стал жуликом, отнимающим сбережения у пожилых женщин, жертвы были бы очарованы его глазами, хотя Джейн видела в них целеустремленность, свойственную хищникам.
– Не флиртуйте со мной. У вас это плохо получается. Это и в самом деле означает «ровно в полдень».
– Понял. Хорошо, сейчас командуете вы. Будем работать, пока не закончим. Кто там на последней странице?
– Дэвид Джеймс Майкл. Состоит в совете директоров двух этих некоммерческих организаций. Я хочу знать о нем все: номер счета, размер обуви, страдает ли он потливостью.
– Если хотите получить образец его стула, придется сделать его самой. Остальное получите к двенадцати. Но нам придется работать всю ночь.
Она поднялась. Джимми остался сидеть.
– Только не скидывайте на флешку. Я работаю по дедовским методам. Принесите распечатку.
Он поморщился:
– Понадобится целый лес. К тому же мы не можем делать объемных распечаток: у нас нет программной линии и фотонного выключателя.
– Вы принимаете меня за идиотку?
– Ну, попробовать стоило. Хорошо, никаких флешек. Приходите к полудню, мы приготовим пакет для вас.
– Вы доставите его мне в Санта-Монику. Вы сами. Один.
– Вы привыкли к качественному персональному обслуживанию. Я – ас персонального обслуживания.
– Но вы ни черта не понимаете в двойных смыслах. Санта-Моника. Парк «Палисейдс». Между Бродвеем и Калифорния-авеню. Купите воздушный шарик с гелием. Проще всего добыть у флориста. Привяжите к запястью, чтобы я могла видеть вас на расстоянии. Вам не придется меня искать. Я сама вас найду.
Джейн подошла к круглому столу на возвышении и взяла револьвер, который Джимми положил туда.
– Расслабьтесь, – сказала она. – Когда я буду выходить, то оставлю его у дверей, на полу. Не хочу, чтобы он искушал вас, когда я повернусь спиной.
– Вы же сами сказали, что я не убийца по природе, – напомнил ей Джимми.
– Иногда я ошибаюсь, хотя и очень редко.
Дойдя до первой ступеньки, она обернулась. Джимми по-прежнему стоял у своего стула, но она видела, как ему хочется пойти следом и проучить ее. Хотя иголки, которые она вонзала в него во время разговора, похоже, не доставляли ему больших неудобств, Джимми не мог принять указания или вытерпеть издевки от женщины, не отомстив ей – по крайней мере, в своих фантазиях.
– На тот случай, если вы не станете работать на меня и попытаетесь исчезнуть этой ночью, я оставлю человека, который будет наблюдать за домом, – солгала
