– Учитывая цену – не плохо. Безумно низкая. Мне было больно. Ее волновала не столько цена, сколько то, когда я смогу с ней расплатиться. Бедняжка не хотела слышать никаких доводов.
– Может быть, она не могла там жить… после того, что случилось с ее мужем.
Миссис Чан сложила руку в кулачок и три раза ударила себя по груди:
– Просто ужас! Я немного знала его. Я продала им этот дом. Такой приятный человек. Я, конечно, знала о самоубийстве. Я знаю все, что происходит там, где я продаю дома. Но она жила в доме два месяца после всего этого и только потом пришла ко мне. Позвольте кое-что сказать вам, Натан, вы ведь не подумаете, что я хвастаюсь? Я неплохо понимаю людей. Талантов у меня немного, но этот есть. И я совершенно уверена, что ее выгнала из дома не печаль. Не печаль, а страх.
– Джейн не из пугливых, – возразил Силверман. – Во всяком случае, ее нелегко запугать.
– Трусов в ФБР не берут. Конечно. Но боялась она не за себя, а за своего маленького колибри, своего сына. До чего милый мальчик! Она не давала ему отойти ни на шаг, не выпускала из вида.
– Она вам говорила, что опасается за него?
– Нет. В этом не было нужды. Это было ясно как божий день. Если к мальчику приближался кто-то посторонний, миссис Хок напрягалась. Пару раз я думала, что она вытащит пистолет.
Натан подался вперед на стуле:
– Думаете, у нее было оружие?
– Она же из ФБР. Почему бы ей не носить оружие? Один раз я даже увидела его мельком. Она наклонилась над столом. Расстегнутая куртка распахнулась, я заметила кобуру и рукоятку пистолета с левой стороны.
Силверман проговорил, обращаясь не столько к миссис Чан, сколько к самому себе:
– Но зачем кому-то причинять вред Трэвису?
Риелторша наклонилась над столом и показала на него пальцем:
– Это вопрос к вашему ФБР, Натан. Ваше ФБР должно все разузнать. Нужно быть просто ужасным человеком, чтобы обидеть прекрасного маленького колибри! Ищите. Найдите этого ужасного человека и упрячьте в тюрьму.
13В пятницу утром Джейн провела два часа в своем номере, читая отчеты коронеров. В трех случаях патологоанатомы провели трепанацию черепа и исследовали мозг самоубийцы.
Один из троих жил в Чикаго. Ту часть, в которой описывалось состояние серого вещества, сильно отредактировали. Не меньше половины слов удалили электронным способом.
Результаты вскрытия находились в открытом доступе. Электронные файлы являлись оригинальными документами. Если файлы передавались заявителю по судебному ордеру, власти могли попытаться отредактировать копии в пределах, разрешенных законом. Но редактировать оригиналы запрещалось.
В отчете об аутопсии женщины из Далласа раздел, посвященный обследованию мозга, присутствовал в оглавлении, но не в тексте.
Третий отчет касался Бенедетты Джейн Ашкрофт, покончившей с собой в отеле в Сенчури-Сити. Эмили Джо Россмен, лос-анджелесский патологоанатом, обследовала мозг и сделала обширные наблюдения, часть которых была изложена на профессиональном жаргоне, так что Джейн поняла немногое.
В отчете имелись ссылки на фотографии. Но никаких фотографий не обнаружилось.
14Выходя из мотеля в начале десятого, Джейн заплатила за еще одну ночевку.
Администратором была девушка лет девятнадцати-двадцати. Торчащие в разные стороны черные волосы. Позвякивающие сережки в виде серебряных паучков. Приколотый к рубашке бедж с именем Хлоя. Погруженная в свой смартфон Хлоя неохотно отложила его в сторону. Джейн увидела на экране фотографию актера Трэя Байерса. Заплатив, она спросила:
– У вас есть программа поиска знаменитостей? «Локатор звезд» или «Найди меня», в этом роде?
– Есть кое-что покруче. Каждые полгода появляется что-нибудь новое, круче старого.
– Не могли бы вы оказать мне услугу? Есть один известный человек, который меня интересует. Он сейчас здесь, в Лос-Анджелесе, или где-то еще?
– Конечно. Назовите имя.
Джейн назвала его по буквам: «Уильям Стерлинг Овертон».
– А чем он прославился?
– Адвокат. Был женат на актрисах и встречается с супермоделями. Думаю, его считают знаменитостью.
Секунд через десять Хлоя сказала:
– Да, клевый. Но если честно, для вас он староват.
Хлоя показала ей изображение, и Джейн увидела человека, похожего на актера Роба Лоу, только с чуть более грубыми чертами лица. Повернув экран к себе, Хлоя добавила:
– Ему сорок четыре.
– Древний старик, – заметила Джейн. – Но крутой. И богатый.
– Богатый – это лучше всего, – сказала Хлоя. – Богатый всегда молод. Да, он в городе. У него зарезервирован столик в «Алла мода» на час дня. Это супердорогая забегаловка. – Она смерила Джейн взглядом. – Вам лучше бы одеться по-другому, если хотите проскользнуть туда.
– Непременно, – заверила Джейн. – Вы совершенно правы.
– Чем стильнее, тем аппетитнее, – сказала на прощание Хлоя.
15Направляясь в библиотеку на Вудленд-Хиллз, Джейн увидела шесть, а может, восемь полицейских машин напротив какой-то школы. На тротуаре стояли полицейские в форме, большинство из них – попарно, словно они ожидали происшествия похуже того, которое уже случилось. На ступеньках у входа толклись ученики, поглядывая на полицейских.
Двое мальчишек в наручниках сидели на нижней ступеньке и разговаривали, а в тот момент, когда мимо проезжала Джейн, оба смеялись.
В сорока футах от них на тротуаре лежал мертвец. Смерть наступила так недавно, что тело еще не успели накрыть, хотя полицейский уже доставал одеяло из багажника патрульной машины.
У мертвеца были седые волосы. Может быть, учитель. Или кто-то, проходивший мимо школы в неудачное время.
Не так давно девяносто процентов убийств совершалось людьми, знакомыми с жертвой. Теперь тридцать процентов жертв не были знакомы с убийцей. Раньше убийство считалось преступлением, совершаемым в кругу близких, теперь же перешло в разряд случайных событий, наподобие гибели от удара молнии.
Больше никаких неприятностей по пути не случилось, и Джейн вышла из машины, испытывая благодарность за эти минуты спокойствия.
Сев за компьютер, она набрала в поисковой строке «Уильям Стерлинг Овертон». Она не спешила. Люди, которые искали ее, не должны были включить юриста в сигнальный список имен, слов, фраз и сайтов, которые могли указать на пользование библиотечными компьютерами для выхода в Интернет. Она узнала о сомнительных связях Овертона с «песочницей Шеннека» (а значит, и с самим Шеннеком), поскольку Джимми Боб применял свой криминальный опыт не только в интересах клиентов, но и против них, однако те, кто состоял в заговоре вместе с Шеннеком, об этом не знали.
Через полчаса она нашла все, что хотела. Еще через пятнадцать минут у нее имелись основные сведения о докторе Эмили Россмен, судебном патологоанатоме Лос-Анджелеса, чей отчет по результатам вскрытия показался ей наиболее интересным. В завершение она поискала информацию о Дугале Трэхерне, – имя, которое она вспомнила сегодня утром, вертелось в голове с понедельника, сопровождая ее от самого Сан-Диего. Занятно.
Пока она сидела в библиотеке, погода изменилась. На юге, над океаном, далеким и невидимым, поднялся туман, и теперь ветер гнал его в сторону материка. Небо за горами Санта-Моника отливало белым. Далекие вершины с
