Лиза поднялась, покряхтывая села, привалилась к камню. Спать так было бы неудобно, но сидеть – вполне. Выпила глоток коньяку из заветной Марииной фляжки и закурила свою первую на этой земле сигарету.
– Слушай, а как тебя зовут на самом деле? – спросила Лиза, затянувшись и выдохнув дым. – В смысле, как тебя назвали, когда ты родилась?
– Так и зовут, – не без горечи усмехнулась Мария. – Мария… Произношение другое, но имя то же. Дома звали Марай, но мне больше нравится Мари. А тебя как зовут?
– Елизавета, Лиза. Это мое настоящее имя, и в этом мы с тобой похожи.
– Расскажи мне о себе, – попросила Мария после паузы. – Вот ты сказала, бриг. Что это за корабль? Что он здесь делает? Ты и в самом деле капитан корабля? А на войне?
– Много вопросов, – вздохнула Лиза. – Но почему бы не рассказать? Делать-то в любом случае больше нечего, а спать мне расхотелось.
Про СССР она рассказывать не хотела, но вот про Себерию, про Лизу Браге рассказать можно было почти все. Никаких секретов. Это ее жизнь, ведь так?
Начала вспоминать вслух. Шаг за шагом. Жизнь небесного капитана Елизаветы Браге. Оказалось, что Лизе это интересно ничуть не меньше, чем Марии, но вскоре поняла, что если рассказывать со всеми подробностями, никакого времени не хватит. Целая жизнь все-таки, и какая жизнь! Рассказывала долго. Увлеклась и забыла обо всем, но, в конце концов, от разговоров у нее запершило в горле. Сразу вспомнила о том, что давно ничего не пила. Мысль эта потянула за собой другую, о воде. А где вода, там и Рощин.
– А где Вадим? – забеспокоилась Лиза и посмотрела на часы.
Выходило, что с тех пор, как он ушел, прошло не меньше сорока минут.
«Вот же черт! Как в воду глядела!»
Но начинавшую накатывать панику остановил сам Рощин.
– Я здесь! – сказал он, пролезая в служившую входом щель между высокими камнями. – Извини, Лиза. Просто не хотел тебе мешать. Мне-то ты ничего из этого не рассказывала. Вот и заслушался.
– Мог бы и раньше войти!
– Мог, – развел руками Рощин. – Извини, если заставил беспокоиться!
– Вот вода! – кивнул он на флягу. – Так что…
– Не так! – оборвала его Лиза. – Это в Себерии можно пить из лесных рек, да и то не везде. А это субтропики! Фляга стальная. Свинти крышку и поставь на огонь. Пить будем только кипяченую!
– Да, – усмехнулся полковник и поставил флягу на землю, – умеешь ты, Лиза, всех построить. Но ты неправа. Это не Африка. Во всяком случае, не тропический лес, а субтропический. Река быстрая, вода прозрачная и ничем не пахнет. И на вкус тоже хороша. Нормальная вода! Я лично выпил много, едва не литр, так что это вам с Марией. Пейте и не думайте о плохом, это я как опытный человек говорю…
* * *Ночь прошла неспокойно. Вокруг убежища бродили какие-то крупные звери. Скорее всего, хищники, но выяснять, какие именно, никому даже в голову не пришло. Однако крики птиц, ужасающее рычание, вопли и завывания, невнятное утробное урчание раздавались то ближе, то дальше и не смолкали до самого утра. А на рассвете, когда начал стихать этот внушающий ужас ночной концерт, выпала обильная роса и неожиданно похолодало. Не слишком резко, но вполне чувствительно. Так что Лизу даже озноб пробрал. Хотя, возможно, все дело было в ее ранении и потере крови. Но, как бы то ни было, чувствовала она себя погано. Не помог даже вновь разгоревшийся огонь в очаге. Стало чуть теплее, но озноб не проходил. Между тем рассвело. Сумрак отступал.
– Надо двигаться! – объявил Рощин, выскользнувший из каменного круга на рекогносцировку, продлившуюся не более пяти минут. – Зверье, в массе своей, ушло. Поблизости пасутся только травоядные, да на опушке леса гиены подъедают за основными игроками.
Рощин очевидным образом принял на себя командование их маленьким отрядом, но сделал это спокойно и, можно сказать, без лишних движений. В сложившейся ситуации Лизу это вполне устраивало. У нее на бодание с Рощиным за власть и авторитет не оставалось ни сил, ни желания. Тем более что, по уму, он был прав. Это его огород, а не ее.
– Я согласна, – встала она с земли. – Пошли, нечего тянуть.
Мария не возражала, и, быстро собравшись, – а бедному собраться, только подпоясаться, – они начали новый день.
Для начала спустились к реке. Умылись, напились и тронулись в путь.
– Пойдем по дороге из желтого кирпича? – усмехнувшись, спросила Мария, и Лиза хотела уже поддержать шутку своей новой подруги, но вовремя прикусила язык. Что-то с этой шуткой было не так, и озадаченный взгляд Рощина это как будто подтверждал.
– Прошу прощения, это какая-то французская идиома?
– Серьезно? – подняла бровь Мария. – У вас что, нет сказки про волшебника Изумрудного города?
«Точно! – вспомнила Лиза. – Вот в чем дело! Ее у нас нет!»
В мире Елизаветы Браге не случилось ни Баума, ни Волкова. Соответственно, и сказки эти не были написаны.
– Что за сказка? – спросила Лиза вслух. – Расскажи!
И следующие полчаса они слушали сказку «Волшебник страны Оз» в пересказе бывшей лотарингской крестьянки. Впрочем, рассказывала Мария хорошо, дорога была не то чтобы легкая, но все-таки неплохая, – во всяком случае, это было лучше, чем идти по целине, – и они медленно, но верно продвигались вперед. Обогнули один холм, поднялись на другой, спустились в распадок, перешли реку вброд. Эта река оказалась шире предыдущей, но зато и спокойней. И глубина небольшая – Лизе вода даже до груди не доставала, – так что одежду и обувь не промочили. Однако раздеваться догола втроем оказалось неприятно. Вот вроде и не девочка, кажется, и опытом бог не обидел, – всякое случалось за время службы на Флоте в чисто мужском окружении, и ничего, – однако на это раз все было иначе. Возможно, все дело в том, что Рощин ей теперь не чужой, а Мария, как назло, и моложе и красивее.
«И грудь у нее больше, хоть с мороком, хоть без него», – вынуждена была признать Лиза.
Грудь у Марии, и в самом деле, оказалась чудо как хороша. Полная – третий размер, никак не меньше, – упругая и красивой формы. Такие в Себерии называют «лисьим носом».
Но деваться было некуда, не мочить же одежду из-за приступа ревности и обострившегося ни с того, ни с сего комплекса женской неполноценности?
Переправившись через реку, впервые увидели стену кратера. Отсюда ее еще можно было спутать с горным кряжем, но сомнений не было, это стена, хотя подробностей пока было не разглядеть.
– Нам туда, – сказал Рощин. – И дорога, сдается мне, ведет именно к стене, но не по прямой.
– Они обходили наиболее очевидные препятствия, – кивнула Лиза. – Но лучше так, чем переть напролом через овраги и буераки!
– Кто бы спорил! – поддержала разговор Мария.
И они
