А утром пришлось задержаться. Всё Бивой со своими матросами виноват, взбаламутил народ и нас с толку сбил. Пристал как банный лист к одному месту, позволь да позволь попробовать через пороги струг провести. Уверил, что получится! Местные как-то ходят? Ходят. Чем мы хуже? И не отбиться от него никак. На все заверения, что у нас и корабли больше размерами и осадка у них немного другая, находилась только одна отговорка. Чем мы хуже, можно же попробовать? А если разобьёт струг? Да струг ладно, а если сами утопнут?
Был бы я один, не уговорили бы меня. К большому моему сожалению, и Трувор, и Рюрик сразу же поддержали Бивоя, да ещё и сами захотели вместе с командой через пороги пройти. Олега еле удержал. Отмороженные напрочь. И Рагнар со своим дракаром сюда же влез. Его только не хватало. Кто будет мне долги отдавать? Отговорил. А князья? Только напоминание о том, что одного дома дитё малое ждёт, а другого – почти невеста, немного отрезвило горячих парней. Олег даже порывался вначале что-то вякнуть в поддержку этой авантюры, пока чуть не огрёб от меня тумака. Потом благоразумно замолчал, видимо дошло, какие в случае чего могут быть для всех нас последствия. Идти на свой страх и риск неумно, и это ещё мягко сказано. А почему на свой страх и риск? Да потому что с волока разбежались все местные жители, подрабатывающие этим тяжёлым трудом. Угнали и волов, которыми тягали тяжёлые лодии. Что говорить, даже те умельцы, что подвизались на проводке торговых лодок через сами пороги своим ходом, знающие каждый камень на реке, и те пропали. По уверениям нашей разведки, хазары всех напугали. Слухи летели во все стороны. Лучше остаться без заработка, но живому. Так рассудили местные и ушли, едва завидев первых хазарских всадников. А уж собирающаяся неподалёку орда только подогнала жителей в драпе и утвердила в правильности принятого решения.
Короче, убедили меня совместными усилиями. Согласился, чтобы Бивой попытался пройти первый порог. Но без князей и варягов. Только с командой. Да на всякий случай послал за порог воинов, отлавливать или струг, или его останки. Забрались на холм, повыше, чтобы сверху наблюдать это красочное шоу. Поднял руку Трувор, дал знак, чтобы начинали. Вот… слов нет. Глупый риск, дурацкий. Ладно, этот порог, а ведь там дальше ещё восемь будет. Да много опаснее первого.
Что сказать? Людей мы выловили. Побитых, поломанных, но все живы, и это главное. А так красиво всё начиналось…
Бивой загодя присмотрел наиболее удобный проход через пороги у ближнего, левого берега, запомнил, как ему казалось, все узости и сломы, опасные подводные и надводные камни, оттолкнулся, шестами направил струг в первую узость. Сверху было хорошо видно, как порог словно втянул в себя такое, казалось сверху, маленькое судёнышко. Мигом пролетев первые буруны, струг с разгона воткнулся в кипевшую за ними воду, скрылся в поднятом облаке брызг, окутался сияющей радугой, отряхнулся со стоном и, чуть довернув, прыгнул вперёд, подхваченный стремительным потоком. Издалека маленькие человечки суетливо передвигались по палубе, бестолково размахивали тростинками длинных шестов, что-то кричали друг другу. Казалось, струг всё быстрее и быстрее несётся вниз, глубже и глубже ныряя в пенные буруны и скрываясь за поднятыми брызгами. И уже почти на выходе, когда даже мы наверху наконец-то впервые вздохнули, всё это время забыв, что надо дышать (настолько сопереживали находившимся внизу маленьким букашкам), тёмный стремительный силуэт вдруг резко вздыбился, поднял чёрный нос, тут же под напором стремительного потока мгновенно развернулся кормой вперёд и понёсся вниз, вихляясь с борта на борт, зачерпывая воду и ударяясь о лбы выступающих камней. Первой не выдержала мачта, переломилась и упала за борт, чуть замедлив скорость несущегося по воле реки судна. Но тут же лопнули канаты, и струг рывком прыгнул вперёд. Прыжок этот оказался катастрофическим. Со страшным треском, который долетел до верхушки нашего холма, судно разломилось пополам, рассыпалось на составляющие доски обшивки и набора и большой кучей мусора, ещё недавно бывшей прекрасным быстроходным кораблём, с гордостью нёсшим наш флаг по Варяжскому морю, понеслось вниз по течению. Я представил, что от него останется после девятого порога, и содрогнулся. Ну их, такие эксперименты. А если я ещё и Бивоя с командой потерял…
– П…ц! – подвёл итог чей-то голос.
Да чей он ещё может быть? Кроме Олега некому так загибать.
От брошенного мною взгляда Трувор втянул голову в плечи, а Рюрик юркнул за его спину. Только набрал воздуха, чтобы высказать всё, что я думаю о тут присутствующих, как обхвативший меня за плечи Олег утащил в сторону.
– Пойдём, остынь, не горячись, а то наговоришь сейчас лишнего, потом сам жалеть будешь. Всё понимаю, но потерпи, пережди чуток.
Из меня как будто воздух выпустили, сдулся как воздушный шарик, сгорбился. А Олег что-то продолжает бубнить в ухо. Прислушался невольно.
– Ты выпрямись, выпрямись. Люди же смотрят. Что они подумают? Ты боярин или так, погулять вышел? Посмотри, вон уже выловили кого-то за порогами. Молодец, что людей туда послал.
Так постепенно своей болтовнёй и отвлёк меня, заговорил. Оглянулся, вгляделся, использовал всё своё умение. Живы наши, все на берегу, всех вытащили. Правда, в разной степени целостности, но это такая ерунда. Главное, живы!
Так и закончились наши попытки. Команда Бивоя отделалась поломанными конечностями и рёбрами, кое-кто побитой головой, но вытащили всех, благо после порога всех прибило к мели. А струг… Что струг? Бивой замучается со мной расплачиваться. Я с него не слезу, надолго свою дурь запомнит. Может, поумнеет? И с князей не слезу, они мне за всё заплатят! Хотя что это я, добро-то общее. Тогда тем более, пусть возмещают потери!
Само собой, больше ни о каком сплаве через пороги не говорили. Бивой виновато прятал взгляд, пытаясь выставить напоказ замотанную в лубки конечность. Это он зря, я ведь и доломать могу. Потом, правда, порывался что-то сказать, да я не стал слушать. Пусть помучается, а то ишь ты, я уже для него на втором месте после князя. Нет, я всё понимаю, конечно, субординация, то да сё, но не в таких случаях. Забыл, похоже, кому служит. Не князю – городу. Ну и мне, как же ещё! Он мой человек. Был. До этого случая.
