«М-да, неудобно вышло… — подумалось вдруг. — Еще не успели мы познакомиться с кнессом, а я у него уже пленника увела и, кажется, отряд охраны поджарила…» Змея на моей шее чуть нагрелась, будто подтверждая мои умозаключения, что таки да, очень нехорошо. Некультурно.
Мысли вяло текли в голове, как облака по небу в полуденный зной, когда жаркое марево везде, даже в вышних чертогах. Глаза уже слипались, но я мужественно решила, что безопасность все же превыше возможности провалиться в сон хотя бы на четверть часа раньше. Превозмогая усталость, залезла на елку, правда, невысоко, и опять пристегнулась. Вот только сил затаскивать поклажу уже не было, и я решила, что пусть она квартирует внизу.
В сон провалилась, как в обморок: быстро и основательно. Ни сновидения, ни комары меня за ночь так и не потревожили. Зато пробуждение вышло на редкость неприятным.
Едва открыла глаза, как услышала внизу шуршание. Меня нагло обворовывали! И кто? Вчерашний дракон!
Этот паразит сидел и жевал мое мясо! Мое! Я его честно отвоевала у толпы голодных мужиков! А наглый ящер… В животе громко заурчало.
Бывший узник услышал и поднял голову.
— Прекрасно выглядишь, — начал он как ни в чем не бывало, будто мы с ним уже весело провели ночку.
Хотя отчасти так и было. Если не уточнять, в чем именно это веселье заключалось…
— Да? — Я иронично изогнула бровь, сильно сомневаясь в правдивости комплимента одного наглого хмыря.
Страха, что передо мной, а точнее, в трех метрах подо мной сидит дракон (пусть и в человеческой ипостаси), не было. Если бы ящер хотел меня убить, то давно бы сделал это. Данная мысль придала мне смелости, как капля коньяка — отваги пьяной мыши, которой во хмелю и кот не страшен.
— Конечно, — не моргнув глазом подтвердил умыкатель мяса. — Ты выглядишь вообще замечательно, правда, для человека, который спал за свою жизнь один раз, без подушки и стоя. — Ящер замолчал, а потом, подумав, добавил: — К тому же не сегодня.
Я всегда считала себя девушкой чистоплотной. И сейчас во мне прямо-таки воспылала страсть к порядку. А начать захотелось с намыливания. Намыливания одной наглой драконистой шеи.
Но ради такого слезать было лень. А еще — немного страшно. Потому ограничилась ехидным:
— А господин дракон умеет делать комплименты, особенно если перед этим от души позавтракал дармовой едой.
От моих слов он аж закашлялся. Постучав себя по груди, ящер выдал:
— Между прочим, я тоже участвовал в добыче провианта.
— И как же? — усомнилась я.
Ремень мне удалось отстегнуть со второго раза. Затекшую за ночь ногу тут же пронзила дикая боль.
— Я совершал отвлекающие маневры.
— А вот мне интересно, — уже сидя на суку, начала я, все еще кривясь от боли. — С чего такой душевный порыв? Ты же, насколько поняла, людей в целом не любишь.
— Не люблю, — согласился этот странный, я бы даже сказала, слегка чокнутый незнакомец. — Но тех людей, которые меня сторожили, я не люблю чуточку больше.
— Враг моего врага — мой друг? — уточнила я.
— Скорее оружие, — кивнув каким-то своим мыслям, невпопад ответил дракон и резко сменил тему: — Слезай давай. Я оставил тебе поесть, — а потом нехотя добавил: — С-с-спасительница.
Причем последнее слово он почти прошипел, будто раскаленное железо опустил в воду. Я лишь пожала плечами. Действительно, не век же мне здесь сидеть, когда-нибудь спускаться все равно придется. Но перед сим ответственным шагом подозрительно уточнила:
— А если не слезу?
— Значит, будешь там сидеть, — как малому дитю, объяснил этот долбанутый на всю голову дракон, а потом, потеряв терпение, рявкнул: — Слезай! Я же с тобой и так по-хорошему разговариваю.
Вот тут я поняла, что вся его легкость и сумасшедшинка были напускными. Искусная маска, на которую я чуть не купилась. А что под ней?
Слезать как-то сразу расхотелось. Я даже крепко обняла ствол. Так, на всякий случай. Посмотрела на чернявую макушку внизу. Макушка явно злилась.
Нет. Определенно, я никогда не ошибаюсь дважды. Я делаю это раз пять или шесть, чтобы уж точно. Чтобы уж наверняка. И один чернявый дракон — тому подтверждение. Сначала, увидев его в клетке, подумала, что он обычный преступник. Потом — что он просто человек. Теперь вот решила, что этот ящер с чудинкой. Нехилой такой чудинкой, отдающей старой доброй шизофренией. Ан нет, тут, оказывается, имел место дар потомственного интригана и лицемера, почти цельный актерский талант: Станиславского на этого дракона нет.
— Слезай давай. И сними с меня этот проклятый долг! — под конец не выдержал ящер, показав свое истинное лицо.
К слову, оно было весьма недурное, особенно если умыть. Правильные, чуть заостренные черты, способные при смене настроения в секундный срок превратить очаровательного мягкого собеседника в чертовски опасного, решительного противника. Прямой нос, четко очерченные скулы и губы. Смуглая кожа — скорее дар не крови, а солнца, расцеловавшего лицо до бронзового загара. И глаза. Меня еще вчера поразил их цвет. При свете дня они имели оттенок гречишного меда. Сейчас же медленно становились золотистыми. Причем того холодного цвета благородного металла, что созвучен ярости, рвущейся наружу из моего утреннего гостя.
Ну почему всегда так: я искренне надеюсь, что это паранойя, а оказывается — нет. Просто отменно работающая интуиция. Вот и в случае с драконом сработала она, родимая…
— Слушай, а может, ты сам с себя его снимешь? А? Я даже морально в этом процессе поддержать тебя могу… — начала было я, но, увидев, как зло сузились глаза чернявого, сменила тактику: — Ну зачем тебе нужна какая-то сомнительная девка? Не супружеский же долг за тобой числится, чтобы для его снятия непременно нужна была я?
Потом вспомнила, что, кроме брачного, знаю еще один, и добавила:
— И уж точно не ипотечный!
— Чего? — недоуменно уточнил дракон, сбитый с толку.
А мне это и требовалось. Я готова была нести
