– С вами приятно иметь дело, Уильям.
– Взаимно, – Трэгер улыбнулся в ответ.
Победа на вкус даже приятнее омлета.
* * *Вудхёрст вздохнул. Встречи не прекращались и даже проходили лучше, чем он надеялся. Но они все равно еще находились далеко от той позиции, которая ему требовалась. Даже новости о том, что команда вышла на след цели, оказалось недостаточно для того, чтобы смазать шестеренки так сильно, как бы ему хотелось.
Где-то там Трэгер прилагал все свои усилия – предположительно – и генерал надеялся, что этого достаточно, хотя ему была ненавистна сама мысль о подобной идее. У него по-прежнему были проблемы с Трэгером. Вудхёрст попросту не доверял ему. Трэгер был скольким, словно политик, и он принадлежал как раз к той породе людей, которые не остановятся ни перед чем ради достижения собственной цели. По крайней мере, политики этого мира, по большей части, были достаточно умны, чтобы их беспокоила мысль о том, что их могут поймать, когда одна их рука находится в банке с печеньем, а вторая – в грязи.
Трэгер же казался таким человеком, который, если его поймают за чем-нибудь противозаконным, позаботится о том, чтобы об этом никто не говорил. Они оба были на одной стороне, и агент порой творил настоящие чудеса, но у Вудхёрста создавалось впечатление, что Трэгер наслаждается своей работой больше, чем ему следовало бы.
Это было всего лишь чувство. И в то же время Вудхёрст всю свою жизнь провел в общении со змеями, облаченными в человеческую плоть.
Зазвонил телефон. Это был Эллиотт. Хорошо. Между встречами как раз образовался перерыв, и генерал нуждался в хороших новостях.
– Что нового, Папаша?
Эллиотт был достаточно осторожен, чтобы не давать прямого ответа. Не важно, кто что говорил о защищенности телефонной связи, Эллиотт был агентом ЦРУ, а значит, по умолчанию шел в комплекте с определенным встроенным уровнем паранойи.
– Все еще рано говорить о чем-то конкретном, генерал, – ответил цэрэушник, – но пока что новости хорошие.
– По-прежнему никаких приобретений? Никакого контакта?
– Нет, но, похоже, что мы движемся в верном направлении. Все приметы свидетельствуют об этом.
Вудхёрст покачал головой. Генерал не хотел получать новых уведомлений в том случае, когда никакого реального прогресса не было. Он хотел услышать, что Жнецы преуспели, и у них теперь есть железобетонное доказательство, которое можно предъявить людям, с которыми он встречается. Тем самым людям, от которых зависит судьба всего проекта.
Но он не хотел портить Эллиотту праздник.
– Держи меня в курсе, Папаша, – произнес он, – и удачи нам всем.
Генерал повесил трубку.
Папаша Эллиотт нервничал – это чувствовалось по разговору. Парень тоже хотел покончить со всем этим. Он хотел поимки пришельца, возможно, даже больше чем сам Вудхёрст. А это о многом говорило.
Жнецы же, скорее всего, хотели успешного завершения операции еще больше своих вожаков. Всех их вырвали из других подразделений, пообещали продвижение по службе, они тренировались уже больше года. Некогда они были многообещающими звездами, теперь же их почти не существовало в глазах армии, которой они поклялись служить. Были ли они разочарованы? Да, как мальчик, который идет на свой выпускной в одиночку.
И наверняка они столь же отчаялись.
До начала следующей встречи оставалось еще пятнадцать минут, но она была в другом месте. Вудхёрст поднялся и направился к двери. Счет был уже оплачен. Генералу требовалось всего лишь добраться до бара в двух кварталах отсюда. Если у него уйдет больше десяти минут на такую прогулку, ему следует подать в отставку в течение недели.
В небе появились просветы, температура упала на несколько градусов. В округе Колумбия установилась зловеще приятная погода. Если в Вашингтоне и скрывался инопланетный охотник, он наверняка уже отправился на охоту куда-то еще.
Вудхёрст улыбнулся и покачал головой. Какая ирония. Если спросить его, некоторых из самых смертоносных созданий на планете можно было найти в местных барах, а еще больше скрывалось в палате представителей и коридорах Сената.
* * *Дождь притих, но не прекратился. Тем не менее, Жнецы покинули отель и тщательно погрузили снаряжение в две машины – фургон и внедорожник. Оба автомобиля были ничем не примечательны и надежно защищены. Любой вор, попытавшийся взломать замок, будет вынужден долго подбирать подходящие отмычки, а стекла были пуленепробиваемые. Береженого бог бережет.
С рассветом новой информации не прибавилось, но это не остановило группу. Всем Жнецам было крайне некомфортно сидеть в отеле в ожидании, когда что-нибудь, наконец, случится. Уж лучше отправиться на охоту или хотя бы ознакомиться с местностью.
Все их действия должны были основываться на новостных репортажах и полицейских докладах. Поэтому пока что Орологас был самым занятым из них. Пока большинство Жнецов просто сидело на своих местах и глядело по сторонам, он прослушивал полицейские каналы, отслеживая любую активность, которая могла бы навести на какую-либо резню.
– В фильмах это всегда кажется таким простым, – Орологас говорил сам с собой, но Хилл все равно закатил глаза.
– В жизни нет ничего простого, – ответил он, выглядывая в окно. С одной стороны дороги возвышались деревья, с другой ютились невысокие домишки. Ничего стоящего, на его взгляд. Боец вздохнул и мысленно согласился со связистом. Затем он весь обратился во внимание.
– Кажется, я что-то засек, – мягко произнес Орологас и поднял руку, показывая, что он пока не готов поделиться своим открытием с остальными. – Судя по звукам, налет на наркопритон. – Связист пожал плечами. – Возможно, стоит проверить. Там точно будут люди с оружием и вызывающим поведением.
– Как по мне, ты выдаешь желаемое за действительное, – хохотнул Хилл.
– Согласен, – кивнул Томлин, – но проверить все равно стоит. И лучше – не привлекая к себе внимания.
11Хэмпстед-Роуд оканчивалась тупиком, в котором шесть домов выстроились полукругом. Одноэтажные кирпичные строения в стиле «ранчо» были настолько похожими, что отличить один дом от другого можно было только по наличию или отсутствию украшений на лужайке. Ну и еще цвет деревянной отделки разнился.
Все дома были построены в шестидесятых годах двадцатого столетия и находились в приличном состоянии, и больше о них и сказать-то, в сущности, было нечего. Для описания данных строений лучше всего подходило слово «невзрачный», и в этом-то и крылся весь смысл.
Дождь поутих, но не прекратился, и лужайки перед домами были усеяны лужицами воды, некоторые по десятку сантиметров глубиной.
Первая патрульная машина появилась на улице сразу после десяти утра, и Тьюи, парень, которого они наняли постоять на стрёме, справился со своей работой на «отлично». Он засунул два пальца в рот и издал громкий, пронзительный свист, способный лишить жизни любого, кому не посчастливилось оказаться поблизости.
Ник Ламден сделал то, что и должен был. Он закинул весь мет в сейф, который они
