Вик тяжело опустил меч, отбросил с глаз окровавленные косицы и утер лицо подолом рубашки. Сердце бешено колотилось, боль обжигала лоб и левую руку, а тело звенело как металл.
Он победил.
Убил брата.
И стал первым из змей.
Змеевик почти не слышал, как засвистели и зашипели змеи, сползаясь со всех сторон — уловил лишь вопль Дики: «Вик!» Вдруг змеи расступились, и к нему подполз бронзовый полоз, неся в зубах сияющий венец.
— Преклони колени-с!
Вик послушался и склонил голову. Тяжелый венец, украшенный самоцветами и смарагдами, едва коснувшись головы Вика, вновь загудел; гул пронесся сквозь тело и через палаты — но не такой, как прежде, а серебряный, звонкий и юный.
Вик поднял лицо. Дряхлый полоз, сощурившись, оглядел нового короля и вдруг на всю залу воскликнул:
— Да здравс-с-ствует Мертвый Господарь!
Шипение тысяч змей слилось в единый долгий шум, и Змеевик почти оглох. Он не испытывал радости, до сих пор не понял даже, что стал верховным змеем, что теперь великолепный дворец и многочисленные слуги — его. Что Вик отныне и до конца времен — правитель Горы.
Любой из миллионов змей, окруживших его, потерял бы сознание от счастья и гордости.
В голове же Вика билась одна мысль: «Дика будет жить».
Несколько могучих змеев подхватили юношу, подняли в воздух над ликующей толпой и отнесли к тронному месту. Там еще темнело окаменевшее тело его отца.
— Мертвый Гос-с-сподарь, Мертвый Гос-с-сподарь, — шипели змеи.
Змеевика поставили на ноги. Прежде здесь стоял его отец, теперь с пьедестала взглянул он сам.
Вик выпрямил спину. Мышцы отяжелели, налитые силой. Раненая рука, все еще сжимающая рукоять, теперь не дрожала — душу юноши наполняла радость от невероятной победы. Вик поднял голову, увенчанную великолепной короной, и воздел руку. Когда он повел ладонью справа налево перед толпой, ползучие твари упали перед ним ниц.
Он больше не Виктор. Не Змеевик. Отныне и до конца времен его истинное имя — Мертвый Господарь. Теперь он — Хранитель сердца Карпат.
Вдруг Вик заметил, что над кишащей массой возвышается одна голова. Синий змей, чье тело украшали лучезарные сапфиры, второй по старшинству после Желтого, высоко держал голову и смотрел на нового короля с вызовом. Змеевик указал на него, но тот не склонился. Гады подле него зашипели и засипели, а Синий змей четко проговорил:
— Я не поклонюсь Господарю, который человек.
Движение в живой массе замерло. Весь мир, казалось, стих — и в этом молчании послышался долгий нарастающий ропот, словно из-за гор шла и наливалась электричеством гроза. Сначала загудели дальние ряды, затем ближе и ближе, и Синий змей повторил громче и уверенней:
— Я НЕ ПОКЛОНЮСЬ ГОСПОДАРЮ, КОТОРЫЙ ЧЕЛОВЕК!
Ропот волной захлестнул зал, и толпа взорвалась криками: «Он прав!», «Ты — человек!», «Мы подчинимся лишь змею!», «Ты не наш король!». Нахлынувшая было радость покинула Змеевика. Парень бросил взгляд на Дику — бледная девушка по-прежнему стояла у стены, обвитая стражниками. Взгляд ее голубых глаз заставил Вика очнуться и собрать все мужество. «Я должен. Ради нее». Скрепя сердце Змеевик повысил голос:
— Я добыл Лучезар. Сразился с Балауром Великим и получил благословение на царство. Я первый коснулся Господарева венца. Я победил Желтого змея! — Он вскинул окровавленные руки. — Я убил своего родного брата, следуя вашему — нашему! — закону змей! Я — ваш Господарь! Подчинитесь!
Змеи зароптали, зашипели, со страхом отползая от Вика, — и он чувствовал, что его окропленное кровавой росой лицо внушает им ужас, но по-прежнему в толпе витало сомнение. Синий змей подобрался ближе, извиваясь гибким блестящим телом, — твари так и расползались у него с пути. Змей поглядел на девушку, затем на Вика — и Вик испугался той непокорной злобной искры, что вспыхнула в ярко-синих глазах.
— Ты отправилс-ся в царство С-с-смерти, чтобы добыть Лучезар и с его помощью отринуть человеческую кровь и стать змеем. Но ты так и не использовал камень… Я не назову тебя с-с-своим Господарем, покуда ты не обратишьс-с-ся до конца!
Вик сухо сглотнул. Глаза змей нацелились со всех сторон, и сердце колотилось до боли. Больно, слишком больно. Если он использует Лучезар, больше никогда не станет человеком. Никогда не будет с ней. Балаур же проклял его: и если Змеевик использует камень, он вечно будет страдать оттого, что в своей жалкой и краткой человеческой жизни так и не испытал любви.
«Что мне делать?»
Еще недавно безысходность сменилась ликованием, а вот теперь нахлынуло отчаяние. Он в ловушке!
— С-с-совет, с-с-совет, — зашипели змеи.
Старейшины королевства окружили Вика и свистели, шипели и клекотали, с жаром обсуждая, следует принять им Господаря-человека или послушать слова его противника. Наконец совет расступился и к Вику подполз бронзовый полоз:
— Не гневайс-ся, Мертвый Господарь. Мы согласны принять тебя и будем верны вашему Змеиному Величеству до тех пор, пока Луна не взойдет на западе, однако сделаем это лишь, если ты отринеш-ш-шь человеческий лик и примешь змеев — навсегда! Иначе власть перейдет к тому, кто победит тебя в с-с-смертном бою. А выступать против тебя будут вс-с-се твои братья: победив одного, ты будешь сражаться с другим — и так, покуда не одолеешь всю с-с-сотню — или кто-то из них не одолеет тебя! Даем срок в одну луну — по окончании этого срока ты должен явиться к нам змеем!
Змеи зашипели и заерзали, но Вик сдвинул брови и кивнул.
— Да будет так!
«Ты должен платить за то, что коснулся венца. За то, что спас ее от гибели. И ты заплатишь эту цену, — сказал себе Вик, — но не сейчас».
Змеевик сжал в руке Лучезар. Этот месяц он — Мертвый Господарь. Пока еще. Сразиться с сотней братьев? Он
