Весь этот месяц ему придется держать змей в узде, чтобы они слушались его — совсем юного, — Господаря, да еще и человека. Змеи не какие-нибудь котята. Вдруг кто-то из них задумает отомстить Дике, как сделал его отец? Нет! Он станет Господарем навсегда, чтобы уберечь ее от мести…
Осталась лишь одна задача. И если они сейчас не повинуются… «Они будут слушать меня. Я — их Господарь!» — сказал себе Вик. Допусти он сейчас малейшую ошибку, все это несметное полчище растерзает и его, и ее… Змеи подчиняются лишь сильнейшему. Ему нужно задушить в себе чувства. Чувства — это слабость.
Змеевик знал, что сейчас испытывает последнее терпение своих подданных, но не мог поступить иначе. Именно для этого он и стал правителем смертельно опасного народа, чтобы сказать:
— Отпустите девушку!
Стражники заколебались. Новый Господарь отпускает убийцу своего отца? Возмутительно! Змеи ожидали, что человека ожидает долгая и мучительная казнь, как только окончится выбор нового Господаря, — а тут такое! Глаза Синего змея вспыхнули вновь. Змеевик видел недовольство толпы, но поднял руку и заставил всех замолкнуть:
— Отпустите!
И, взглянув на его окровавленное лицо, змеи повиновались.
Какое-то время Дика стояла не шелохнувшись. Смотрела на него, Вика. Парень смог лишь кивнуть, надеясь, что она прочтет в его глазах: «Беги!» Девушка скользнула взглядом по его рукам, с которых все еще капала кровь, вздрогнула и метнулась к щели в дверях.
«Только не оборачивайся, — взмолился про себя Вик. — Беги, милая, беги так быстро, как только сможешь, — и не оборачивайся на меня».
И только когда девушка выскочила в дверь, он сделал то, что должен был выполнить победитель смертельной схватки. Вик отстегнул от пояса меч, один из слуг сразу подхватил драгоценный клинок. Снял с себя сапоги, расстегнул рубаху и наконец разделся донага.
Змеевик спустился с возвышения к лобному месту, где собирался совет. Здесь в полу было вытесано углубление в форме прямоугольника. Юноша приложил ладонь к выпуклому камню у подножия трона. Пол прямоугольника начал опускаться.
В этот бассейн когда-то окунался его отец. Теперь очередь Вика.
— Великая земля,
Я — твой сын,
Ты — мать моя.
Из щелей в камнях забили ключи, и бассейн заполнился водой. От фонтанов поднимался пар, из самых глубин земли вырывалась горячая вода. Змеи приволокли тело мертвого Желтого змея, бросили в купальню, и вода окрасилась в красный цвет.
Вик опустил ноги в воду, чуть не вскрикнув от обжигающего кипятка, но не отступил. Вода поднялась до места, где посередине его грудной клетки белел шрам в виде креста.
— Змею — змеево!
То была главная клятва подгорного царства.
— Змею — змеево! — подхватила толпа слова Змеевика, и между колонн пронеслось громогласное эхо.
Вик сделал несколько шагов в кровавой воде.
— Камню — каменное!
Вода схлынула. Из щелей с шорохом посыпались мелкие алмазы, и бассейн наполнился сверкающей массой.
— Камню — каменное! — подхватил хор.
Вик сделал еще несколько шагов.
— А человеку…
Горло перехватило. Он понял, что не может это сказать. «Давай. Соберись! Ради нее!»
— А человеку, — прошептал Вик, — прах.
Сияющие камешки быстро втянулись, пыль схлынула в щели, каменные плиты опустели. Зал замер. «Услышит ли меня земля?» — испугался Змеевик.
Плиты вздрогнули и разошлись — из темных отверстий вырвались густые пепельные облака, и обнаженное тело юноши потонуло в серой пыли.
— А человеку — прах!
Так звучала главная присказка этого народа: «Змею — змеево, камню — каменное, а человеку — прах». Дети Господаря должны были отринуть человеческую природу, чтобы взойти на престол, ибо то, что предназначено человеку — прах; лишь камень и змеиная мудрость вечны.
Небо на востоке заалело. От реки разливался перламутровый туман, и в деревьях на холме запели птицы. Наступало утро. Дика захлопнула дверь каморки на засов. Не достанут. «Гады. Твари ползучие!» Сердце колотилось, как у бешеного зайца, и девушка никак не могла отдышаться. Поднесла руки к лицу. Дрожат. Вот как. Она, Шныряла, дрожит! Небывалое дело.
Да и ночка выдалась небывалой.
Когда Вик прощался, Дика поняла, что произойдет в царстве Господаря Горы, — времени оставалось мало. Она вспомнила, как Чертов палец перевернулся во время испытания Макабра, рванула туда — и примчалась вовремя! Вик только вошел в залу, как она появилась у двери. Девушка не стала дожидаться, пока отец прикончит парня или сделает его одним из мерзких змей. Всем сердцем Шныряла ненавидела Господаря.
«Ты у меня поплатишься за все, — скрежетала зубами девушка. — За то, что сделал меня нежительницей! За то, что чуть не убил Виктора! Старый червяк!»
Оказавшись тогда в оружейной палате, Дика взяла то, что могло убить Господаря Горы — яд Балаура! Ну, а ножи метать она всегда была горазда.
Но то, что произошло дальше…
Квадрат окошка понемногу светлел: рассвет захватывал небо. Шныряла плюхнулась на кровать и сжала руки на коленях. Нет сил ждать, думая-гадая, как же он там!
«Виктор…»
Дика подловила себя на том, что не может выкинуть его из головы. А то, как сердце колотилось при взгляде на его будто выточенное из мрамора лицо? Когда смотрела в эти глубокие зеленые глаза, обрамленные длинными ресницами…
— Дура! — упрекнула себя девушка. — Дура набитая, и башка твоя — мешок с соломой! Ты Кобзаревой брехни наслушалась?
Но Шныряла давно поняла, что так просто от этих мыслей не избавишься.
— Идиотка, — подытожила она. — Виктор уже не тот, что прежде. Ты просила его остаться. Если бы он действительно… тебя… Если бы он дорожил тобой, — поправилась Дика, боясь сказать лишнего, — не поперся бы к отцу в его идиотское царство! А тут вернулся — и ты снова уши развесила… Тебе ли о нем мечтать? Будто в зеркало себя не видела! Друг детства? В детстве детям все одно: лишь бы играть с кем-то… он и играл с тобой… А это — другое. Думаешь, ты ему
