Она ахнула. Материя соскользнула на пол, и по комнате разнесся гнилостный камфарный запах. Остов колыбели был на месте, но нежные драпировки выцвели и были изъедены молью.
– Не кажется мне, что девушки здесь много трудились, – осторожно подбирая слова, сказала миссис Холт. – Печальное это место. С тех пор, как малюток не стало, его открывают только раз в несколько месяцев, чтобы проветрить.
Элси ошеломленно глядела на нее. Та детская была, она была великолепна. Нельзя представить себе то, что она видела. Сара тоже была здесь – она даже качнула лошадку.
– Что… что вы сказали? Малютки?
Миссис Холт всколыхнулась, при этом связка ключей зазвенела.
– Да, Господи помилуй их.
– Чьи малютки?
– Чьи же – хозяина и хозяйки. Родителей мастера Руперта. Он был третьим ребенком – по крайней мере, так говорили.
Элси прислонилась к колыбели. Та заскрипела.
– Вы знали родителей Руперта? До того, как они умерли?
– Знавала, мадам, знавала, – экономка печально понурилась и будто мгновенно постарела. – Я служила у них в Лондоне. Совсем девчонкой я тогда была. Видела, как появился на свет мастер Руперт.
Севшим от волнения голосом она продолжала.
– Он… он был у них первым из младенцев, кто родился не в Бридже. А другие-то умерли, как они говорили, еще до переезда. Да ведь оттого-то они и перебрались в Лондон, – миссис Холт отвернулась. – Представьте, каково это, жить в доме, где потерял родное дитя.
– Другие дети умерли? – Элси посмотрела на полуразвалившуюся колыбель и почувствовала дурноту. Она отпустила край, и пустая кроватка качнулась. Боже, что за наследство досталось ее ребенку: нервозная мать и детская комната, видевшая смерть.
– Миссис Холт, я совершенно не хочу вас расстраивать. Но, – она нерешительно шагнула к экономке, – вы одной из последних видели моего супруга живым. Никто так и не рассказал мне, от чего и как он, собственно, умер. Он не писал мне, что болен. Что с ним произошло так внезапно?
Миссис Холт извлекла носовой платок и промокнула глаза.
– Ах, мадам. Нас всех это просто потрясло. Он казался бодрым и здоровым – разве только что-то его заботило. Мне казалось, что он не спал… Но подумать нельзя было, что он вот так помрет в одночасье!
– Продолжайте… – Элси затаила дыхание.
– Нашла его Хелен. Завизжала так, что я до гробовой доски не забуду. Ужас меня пробрал до костей от ее визга.
– Но как? Как он умер?
– Мирно, мадам, на этот счет не волнуйтесь. Мирно. В постели, лежа под одеялом.
– Не в моей постели?
– Нет, нет. Другая спальня, соседняя. Коронер определил, что это сердце. Сказал, что бывает такое, мгновенно. Ходит себе человек всю жизнь с больным сердцем и знать об этом не знает, покамест… ну, словом, не знает.
Так значит, сердце, бывшее таким горячим и любящим, сожгло себя дотла. Она вздохнула.
– Надеюсь, ему не было больно. Я заметила у него на лице занозы. Вы не знаете, откуда они могли взяться?
Миссис Холт недоуменно сощурилась.
– Занозы? Не знаю, мадам. Бальзамировщики, конечно, могут учудить что-то странное. Но когда Хелен его нашла, никаких следов борьбы мы не заметили. Внезапный приступ, вот что это было. Лежал с открытыми глазами, – из ее собственного глаза выползла слезинка и потекла вниз по морщинке, как по руслу. – Я увидела, что у него глаза открыты, мадам, и закрыла их. Господи, помилуй нас, грешников, что же это за жизнь такая.
– Жизнь, очень жестокая к Бейнбриджам, – Элси ненадолго задумалась. – Но миссис Холт, вы говорите, что присутствовали при рождении Руперта в Лондоне. А как вышло, что вы оказались тут?
Та потерла глаза и, потупив взгляд, сложила носовой платок.
– Это господин постарался.
– Отец Руперта?
– Да. – Экономка замялась, и Элси показалось, что она с особой тщательностью подбирает слова. – Он был ко мне неравнодушен. Я ему помогала ухаживать за госпожой. Она тяжело дохаживала, бедняжечка, да так после родов до конца и не оправилась. Перед самой… перед тем, как мы ее потеряли, она вдруг стала заговариваться, лепетала странное про этот дом. Все бормотала, бывало, что-то, и так… страшно тоскливо.
– Странное? Что вы имеете в виду?
Миссис Холт замотала головой.
– Не знаю, как объяснить. В этом смысла-то большого не было. Помню, часто говорила про эту детскую и лошадку. Всякую чепуху. Но после того, как она отошла, хозяина тоже начали одолевать эти мысли. Говорил, что супруге его легче будет покоиться с миром, если кто-то станет присматривать за лошадкой. – Уголки ее скорбного рта приподнялись в слабом подобии улыбки. – Я не хотела ехать. Не хотела бросать маленького Руперта – он тогда только учился ходить. Но хозяин сумел-таки меня уговорить.
– Каким образом?
Экономка чуть усмехнулась.
– Лестью. Лестью и подкупом, чем же еще? Для молоденькой девчонки вдруг получить место экономки, домоправительницы – от такого шанса не отказываются. Особенно если думаете о том, как будете содержать свою мать в старости. Человек он был твердый, непростой, мистер Бейнбридж, но тут сказал удивительную вещь. До смертного одра ее не забуду. «Дому нужен кто-то юный и невинный, – сказал он мне. – Кто-то неиспорченный. Не озлобленный. Этим ангелом должны стать вы, Эдна». Глупость какая-то, верно? Но меня это тронуло. С того дня я из кожи лезла. Старалась быть тем ангелом, каким он меня считал.
Элси опять прикусила нижнюю губу. Кожа горела и саднила.
– Нет. Это не глупость. Но почему после смерти отца Руперт не приехал и не поселился здесь с вами? Это было бы логично и естественно.
– Я была бы этому рада, – миссис Холт растроганно смотрела на очертания лошадки под покрывалом. – Но его забрали родственники со стороны матери. Горожане. Им недосуг было разъезжать по деревенским имениям.
– Но за столько времени! Неужели им не было любопытно хоть краем глаза взглянуть на дом?
– Нет, это же была родня его матушки. Они знали, что здесь умерли остальные бедные крошки, да и ее слова про это место помнили. Думали, что она бы им не простила, привези они сюда ее дитя.
Просто удивительно, даже нелепо, думала Элси, что за все эти годы никто так и не заявил права на эту собственность. Никаких дальних родственников, даже седьмой воды на киселе.
– Поразительно, до чего несчастливо может быть одно семейство. Трое детей, и никого не осталось.
Миссис Холт шумно прочистила горло.
– Не считая…
Не считая ее собственного ребенка. Элси положила на живот руку. Тошнота возобновилась.
– Я очень рассеянна, миссис Холт. Заболталась с вами о семье Руперта и совсем забыла об истинной цели своего визита. А ведь я пришла сказать, что Мейбл поранила ногу. Она помогала мне в мансарде.
– В мансарде, мадам?
– Да. Это второе, о чем я забыла. Я должна поблагодарить вас. Это очень любезно
