Миссис Холт воззрилась на Элси так, словно увидела у нее на плечах вторую голову.
– Я ничего не понимаю…
– Дверь, – терпеливо повторила Элси. – Дверь в мансарду. Вы вызвали кого-то из Торбери ее отпереть, а она снова закрылась. Нужно, чтобы вы написали им еще раз.
– Но… но я не могу. Думаю, тут какая-то ошибка…
– Боже правый, да почему же? Неужели так трудно вызвать нужного человека еще один раз?
Миссис Холт съежилась.
– Дело в том, мадам, что я не писала в Торбери Сент-Джуд.
Бридж, 1635Нечаянная радость – удачный повод, чтобы начать мой новый дневник! Джосайя вернулся домой раньше обещанного и принес чудеснейшую новость.
Джейн выкладывала завитками короткие волосы, обрамлявшие мой лоб, когда до нашего слуха донесся стук со стороны моста.
– Погоди, – сказала я. – Послушай. Это Джосайя.
– Не-ет, это никак не может быть мастер, еще не время. Он вернется только к концу будущей недели.
– Это он, – настаивала я. – Я уверена.
Джейн смерила меня одним из тех взглядов, к которым я давно привыкла. Ее рука, прижатая к боку, шевельнулась, словно хотела сотворить древний знак, оберегающий от ведовства. Но моя горничная не проронила ни слова, а я вскочила и поспешила из спальни в летнюю гостиную. На улице все заволокло туманом. Я всматривалась в окно, уверенная, что все еще слышу его: это стук сердца моего супруга. Сквозь пелену проглянуло цветное пятнышко. Чтобы лучше разглядеть, я прижалась лбом к стеклу. О да. В тумане и впрямь мелькал, то утопая в нем, то снова показываясь, крохотный сине-желтый прямоугольник. Наш вымпел.
Биение усилилось и превратилось в топот конских копыт.
– Я так и знала! – воскликнула я, возвращаясь в свою комнату. – Там внизу герольд. Поторопись.
Джейн так и подпрыгнула, будто испуганная зайчиха.
– Слушаюсь! Боже правый…
Она накинула мне на плечи широкую кружевную накидку и натянула нарукавники из тонкого полотна.
– Сбегаю, предупрежу на кухне. Или вы желаете, чтобы я сперва закончила с вашими волосами, миссис?
– Нет, сейчас не время. Джосайя хочет побеседовать со мной безотлагательно, – Джейн отвела глаза. – То есть, я предполагаю, что он захочет этого. Так часто бывает.
Я старалась скрывать от Джейн свой дар, поскольку девушка пугалась всякий раз, когда он проявлялся. Не скрою, это в самом деле необычно – я всегда что-то слышала, что-то чувствовала. Но в том, что я читаю мысли Джосайи, нет волшебства – разве что сама любовь это чары. Я просто знаю его, как самое себя.
После ухода Джейн я тоже не стала засиживаться в спальне. Еще раз бросив взгляд в зеркало и убедившись, что все ленты на месте, я выбежала в коридор и торопливо, перескакивая через две ступени, спустилась по лестнице. На первом этаже я задержалась и крикнула Гетте, что приехал папенька. Следовало бы заглянуть к ней, взять с собой, но я не желала делить Джосайю ни с кем.
По моему распоряжению слуги разожгли в столовой камин. Отблески света играли на гобеленах, выхватывая из темноты золотые нити. Я подумала, что с дороги Джосайе не помешает подкрепиться, и позаботилась о том, чтобы его ожидало вино с пряностями, множество тарелочек с его любимыми угощениями – хлебом, сыром, холодным мясом – и блюдо с пирожными. На нашем новом столе из красного дерева все это выглядело весьма аппетитно. Однако, стремительно ворвавшись в столовую (с дублета во все стороны летели капли дождя, от шерстяного плаща поднимался пар), мой супруг не обратил внимания на еду. Подойдя прямо ко мне, он взял меня обеими руками за талию и легко приподнял в воздух.
– Рад встрече, любовь моя! – он опустил меня на пол и поцеловал в губы. – Ну-ка, сумеешь ли ты угадать, почему я вернулся?
– Хорошие новости при дворе, я полагаю. Я никогда прежде не видела такой широкой улыбки на вашем лице.
Его глаза блеснули.
– На то есть веская причина, Анна. Ты и в самом деле не догадываешься? – я отрицательно покачала головой. – Он приезжает. К нам приедет король!
Должно быть, я побледнела, потому что Джосайя от души рассмеялся.
– Не сейчас, душенька. У тебя будет довольно времени, чтобы подготовиться. Король и королева остановятся здесь на одну ночь по пути в летнюю резиденцию.
На мгновение я онемела и только схватила Джосайю за руку, облаченную в перчатку.
– Благословенный Боже. Это… замечательно. Большая честь. Мы ведь так к этому стремились. Как, как вам удалось?
Неужели помогли лепестки хризантемы, которые я добавила ему в вино на удачу? Или лавровый лист, положенный ему под подушку – для обострения интуиции? Ибо, пока Джосайя не жалея сил пытается поднять положение нашей семьи при дворе, я тоже тружусь у себя в кладовой. Я, в отличие от многих, знаю цену могуществу растений.
Еще посмеиваясь, он стянул с рук перчатки и сел к столу.
– Мы добились этого сообща, Анна. Я говорил тебе – дом это только начало.
Он действительно говорил мне. С тех пор, как мы скопили достаточно средств на постройку большой загородной усадьбы, Джосайя не раз повторял, что Бридж послужит процветанию нашего рода. Я и не подозревала, что это произойдет так скоро.
Джосайя взял ломоть хлеба и откусил от него.
– Теперь у нас будет имя. Этим летом они проведут у нас одну ночь, но как знать, что случится через год? Если я получу титул, то… Быть может, нас пригласят ко двору на Рождество. Быть может, королева почувствует к тебе особое расположение и соблаговолит приблизить к себе.
Даже в самых смелых мечтах я о таком даже не задумывалась.
– Если король оценит тебя по достоинству, то мне больше нечего желать.
– Не обуздывай свои мечты, Анна! – он схватил графин с вином. – Даже представить невозможно, как высоко мы можем взлететь. Мы повезем туда мальчиков – покажем, какие превосходные, рослые у нас сыновья. В один прекрасный день из них могут выйти отличные постельничие короля или церемониймейстеры.
– Ты полагаешь, король оценит их по достоинству?
– Кто знает? Нет предела успеху, которого может добиться титулованное семейство. Со связями моей матушки и твоей сноровкой мы способны сотворить себе доброе имя. Посмотри на Вильерсов!
– Нет, – резко бросила я. – Нет, мы не станем подражать Вильерсам. – Муж перестал жевать и взглянул на меня вопросительно. Я натянула жалкую улыбку. – Вспомните, что случилось с герцогом[5].
Джосайя бросил на тарелку надкушенный хлеб. Крошки в его бороде задрожали.
– Не волнуйся, Анна, я не намерен становиться вторым герцогом Бекингемом. Не думаю, что в Англии найдется еще хоть один чванливый и безмозглый глупец, подобный ему. Я лишь хотел сказать, что он сумел пробиться. Ничтожество по рождению, он
