Глава 3
Райна Разбивающая Щиты; Сигрлинн; Хедин-из-Бездны
– Кирия Сигрлинн. Госпожа чародейка. Сигрлинн. Сиг!
Валькирия отчаянно трясла бесчувственную волшебницу. Чёрное беспамятство отпустило её, но не Сигрлинн.
Райна очнулась в роскошно разубранном покое; роскошно – по меркам Асгарда. Отцу, владыке Валгаллы, Старому Хрофту, это бы наверняка понравилось.
Стены из золотистой северной сосны, прямой и честной, шкуры зверей, скрещённые мечи, топоры и копья, круглые и вытянутые щиты, чёрные пустые глазницы высоких шлемов; длинный стол с простыми лавками. Ласковое низкое солнце осторожно заглядывало в окна; приближался вечер.
Прямо на лавке подле Райны кто-то аккуратно положил её альвийский меч в ножнах, не забыв тщательно обмотать его ремнями. Она схватила его, словно утопающий хватает подвернувшийся плавучий обломок.
Валькирия без меча не валькирия.
– Сиг! – рявкнула воительница прямо в ухо чародейке.
Длинные пушистые ресницы дрогнули, алые губы чуть шевельнулись. Сигрлинн застонала, тяжело, с надрывом, её согнуло в приступе жестокой рвоты. По подбородку потекла кровь.
– Кирия! – Райна подхватила её под спину, усадила. – Сейчас, сейчас помогу!..
Однако первое же заклятие, останавливающее кровотечение, бессильно сорвалось, рухнуло и разбилось.
Здесь не было магии. Совершенно.
Воительница выругалась, припомнив некоторые отборные выражения из своих наёмнических дней.
Сигрлинн кое-как села, привалившись к стене; Райна поспешно сорвала со стены шкуру какого-то зверя с густым тёмным мехом, подсунула под спину чародейке.
– С-спасибо… – Одна рука волшебницы прижималась к боку, там, где совсем недавно была гнусного вида рана. – Ох-х…
Ей было плохо, это очевидно. От чего может быть плохо великой Сигрлинн, которая и в этом-то теле обретается, потому что ей так благоугодно?
– Оказывается… когда нет магии… хочется просто лечь и сдохнуть…
Райна невольно подняла бровь. Кирия нечасто позволяла себе подобные выражения.
– Здесь нет магии, да, – откликнулась воительница. – Скажи, госпожа, что сделать?
Болезненно кривясь, Сигрлинн покачала головой.
– Ничего не сделаешь, валькирия. Они… крепко нас поймали. Всё это, – она слабо повела рукой вокруг, – иллюзия, как ты понимаешь. Но иллюзия, наложенная не привычными нам чарами, не волшебством, чем-то иным, и даже я не знаю чем. Когда я была в плену, с таким не сталкивалась. И вообще, тогда… оно всё было по-иному.
Пустой желудок воительницы предостерегающе забурчал. Валькирия Рандгрид, хоть и была из рода Древних Богов, нуждалась в еде и питье; в конце концов, её мать вышла из рода людей.
– Что у тебя с боком, кирия?
– Кажется, рана опять открывается, – сообщила чародейка. – Чары все распались. Удивительно, как это не распалась пока что я сама…
Дверь бесшумно приоткрылась, в проём хлынуло беспощадное, режущее зелёное сияние.
Райна подскочила, выхватив альвийский клинок из ножен.
В проёме проявлялся человек.
Именно проявлялся, возникал из льющихся потоков зелёного света, его тело на глазах слагалось из отвердевающих яростных лучей. Казалось, что получается у него это с изрядным трудом; пару раз он даже останавливался и поправлял ошибки вроде третьей руки, что торчала из середины груди, или развесистых ушей, явно позаимствованных от какого-то южного животного.
Райна не удержалась – ухмыльнулась.
– Сложные мы натуры, – сказала она вслух на родном языке, на языке Асгарда. – Так просто даже и не воспроизведёшь.
Сигрлинн только слабо простонала что-то.
Дверь захлопнулась, поток зелёного сияния исчез. Человек солидно повёл плечами, выпятил грудь; поддёрнул щегольской изумрудный плащ с шитой золотом каймой. Он казался молодым, лицо – идеально правильное, приятное, но незапоминающееся; глаза заполнены белым сиянием, словно позаимствованы у самого Ямерта.
– Уф-ф, – выдохнул человек, шагнув к столу. – Приветствую вас, достойные, в сей скромной обители.
Он говорил низким, слегка хриплым голосом и вообще вёл себя словно живой – шевельнётся, почешется, мигнёт, шаркнет ногой.
– Хозяин. – Райна выразительно подняла меч, острие смотрело в грудь новоприбывшему. – Госпожа Сигрлинн ранена. Отсутствие магии причиняет ей страдания. Если ты хочешь говорить с нами – а я думаю, что таки хочешь, – сделай что-нибудь.
– Госпоже Сигрлинн ничто не угрожает, – внушительно проговорил гость. – Маленькие неуравновешенности в сложной системе магических взаимодействий, кою она собой являет, никак не могут привести к её, госпожи Сигрлинн, безвременной кончине.
– Тогда разговора не будет, – пожала плечами валькирия. – Вставай, злое создание, будем биться.
Человек досадливо сморщился, вытянул руку, прищёлкнул пальцами – меч в ладонях Райны окутался облаком зелёных лучей и искр, зависнув прямо в воздухе, словно удерживаемый там незримыми оковами…
– Будет разговор, будет, – уверенно бросил он. – Вам он нужен ещё больше, чем мне.
– Неужели? – сощурилась Райна.
– Именно так.
– Тогда говори, – простонала Сигрлинн. Валькирия увидала, как между пальцев чародейки скользнули первые капли зеленовато-жёлтого гноя. Иллюзия, но…
– Вы должны были сделаться частью великого порядка, – заявил Дальний. – После того как мы вас выследили и сбили.
Валькирия негодующе фыркнула.
– Но! – Гость внушительно поднял палец. – Открылись новые обстоятельства. Возможно, вам придётся ещё немного подождать.
– Подождать чего?
– Своего обращения в часть нашего кристалла, конечно, – пожал плечами Дальний. – Вы сами всё видели, скрывать больше нет смысла.
– Завидная участь, – процедила Райна сквозь зубы. – Прямо-таки восхитительная. Не могу дождаться, одним словом.
– Это лучшая, величайшая и восхитительнейшая участь! – аж всплеснул руками хозяин. – Стать частью великого кристалла, колыбелью нового Творца!..
– Не заговаривай нам зубы, – нахмурилась валькирия. – Говори, зачем пришёл!
– Да. Так вот, возникли некоторые, э-э-э, пертурбации, возмущения, неуравновешенности. Кристалл должен быть совершенен, чем больше паразитных колебаний, тем дальше он от идеала и…
– И нам с госпожой Сигрлинн предлагается устранить эти «неуравновешенности»? Ты ещё глупее, чем кажешься, Дальний. Зачем нам тебе помогать, если впереди всё равно – кристалл? Нагляделись мы на них, пока тут у вас гуляли…
Хозяин побарабанил пальцами по столу, как бы в раздражении от непонятливости собеседниц. Указательный и безымянный при этом отвалились, растаяв облачком зелёного сияния. Дальний недовольно скривился и убрал руку.
– Ты даже образ удержать не можешь, – врубила валькирия. – Рассыпаешься. И хочешь, чтобы мы тебя слушали? Не мучайся уже, говори с нами в своём истинном виде.
– Вы лучше поймёте меня, если мы будем внешне похожи, – парировал тот. – Хотя мне трудно поддерживать удобоприятный для вас облик здесь, где нет привычной вам магии и где всё движется к достижению высшей степени порядка…
– Ты очень плохо уговариваешь нас, хозяин, – покачала головой Райна, метнув взгляд на бледную Сигрлинн. – Госпожа мучается. Так дела не делают.
– Говорю тебе, дева, подобные вещи в худшем случае причинят ей лишь мелкие неудобства, – раздражённо заявил Дальний. Утраченные пальцы он даже и не пытался отрастить обратно. – А что нужно сделать… Пока вы были, так сказать, вне сознания и чувств, во вселенной произошло несколько, гм, событий, не укладывающихся в обычную канву…
– Короче, вам где-то крепко намяли бока, – резюмировала валькирия.
Дальний вздохнул. Нос его начал сплющиваться, по подбородку побежали зелёные струйки.
– Прошу прощения, – пробулькал он. – Артефактность… этого места… препятствует…
Нос кое-как вернулся на прежнее место, правда, походил теперь больше на свиной пятачок.
– Что. Нужно. Сделать? – Райна пошла напролом.
– Вселенная, в результате некоего воздействия, кое мы пока ещё не смогли в должной степени истолковать… утратила свою
