Наскоро приспосабливались к явившимся на помощь братьям-богам старые храмы, где-то возводились и новые. Новым Богам требовалось поклонение, как можно больше поклонения.
Однако они действительно помогали. Молитвы и возносимые хвалы работали.
Стало легче дышать, прибавлялось сил. Повеселели и люди, и животные; бодрее зажурчали ручьи, на ветвях проклёвывались свежие листья, прямо посреди не успевших опасть сухих и жёлтых.
В небесах появились птичьи стаи, пока ещё немногочисленные, словно робеющие; на полях поднимались злаки, а пахари дружно налегали на рукояти плугов, пытаясь наверстать упущенное время.
Да, новым богам требовалось исправно молиться. Утром, днём и вечером. Возглашать хвалы, и чем громче, тем лучше. Кланяться, не жалея спины.
По городам бежали скороходы, тащили в сумах свежепереписанные символы веры, краткие катехизисы; учение явившихся братьев было просто и доступно всем. «Почитай Богов Явившихся – они есть податели жизни и от беды избавители».
«Молись Богам Явившимся утром, днём и вечером, возглашай хвалу всеми словами, какие умеешь, а коль не умеешь словами – просто радуйся, что жив, а не помер».
«Кто будет Богов Новых, на Помощь Явившихся, почитать и хвалу им возносить – и после смерти телесной близ них пребудет, помощь оказывая, а через то – и детям своим, и внукам, и правнукам».
«Кто же станет насилие и зло творить, кто хулу на Богов Новых изрыгать станет – того покинут они в болоте стоячем, в топи незримой, где сама душа грешника окаянного утонет и навек расточится в муках страшных, неописуемых».
Над горизонтом поднимались исполинские, облаков достигающие призрачные фигуры Новых Богов: Ракот Заступник в кроваво-алом плаще, с чёрным мечом – чёрен он потому, что разит злобных тварей тьмы, и не должны они видеть его размах; и Хедин Милостивец, в плаще золотом, с мечом звёздным – им он указывает путь животворным лучам, что прогоняют злую да холодную немочь, в мире поселившуюся.
А потому на заре утренней выйди из дома, поклонись Богам Новым земно, начни читать хвалу им, с самых первых слов начиная:
«Вам, боги неведомые, вам, на подмогу явившиеся, когда силы иссякли наши, от смерти неминучей нас спасшие…» – и так по порядку, до самого конца.
Возгласив же хвалу утреннюю, в дом вернись, чистой водой омойся.
Коль есть у тебя жена или муж, или дети, или родители – выйди с ними со всеми, чем больше хвалу вместе говорите – тем лучше.
И действительно, чем шире распространялась не вера – во что ж тут верить, тут все сами всё видели! – но поклонение Новым Богам, тем легче дышалось и легче жилось.
Вот только сами они очень скоро начали требовать дани-выходы. Началось строительство каких-то циклопических сооружений, пирамиды, каменные круги, дуги, такие громадные, что на одном краю стоя, другой не увидишь – теряется за горизонтом.
И добро б, чтобы на века, а то всё больше брёвна да доски, мало где гранит. И погоняют всё время. Дескать, без этого вновь беды настанут и даже воля Богов-Избавителей не поможет.
Чудно как-то – воля Богов-то таких, один раз спасших, – да и не поможет?
…Кто-то ворчал. Потихоньку, по углам, но ворчал. Работать приходилось много; рук на строительстве требовалось изрядно, а тем – пропитание.
Но всё равно – нынешнее житьё никак нельзя сравнить было с тем медленным умиранием, что было несколько месяцев назад.
Возглашай хвалу Богам Новым да рассуждай поменьше.
* * *– У меня скоро всё будет готово, брат.
Ракот стоял, скрестив руки, на вершине удивительного строения, возведённого с поистине муравьиным упорством – пирамида из брёвен, держащаяся лишь на честном слове. Под ногами – зеленоватый камень, изумруд, самый крупный, что удалось за это время найти во всех королевских и храмовых сокровищницах. На нижних ярусах – наспех отлитые серебряные руны. Серебро пришлось опять же забирать из храмов и сокровищниц.
Внизу до самого горизонта тянулись рвы и валы, складывающиеся в огромную магическую фигуру, в целую их систему, потому что за горизонтом начиналась следующая.
– И сам мир подплывает… к барьеру. Обратной дороги нет.
– Нет, если только мы не запустим силу по изначальному кругу, – возразил Хедин. Он устроился чуть ниже, сидел на поперечной балке, держа на коленях обнажённый звёздный меч.
– Опять ты об этом, – поморщился Ракот. – Я согласен, твои предложения, вся эта красота, – он указал вниз, на исполинскую магическую фигуру, – должна помочь. Но всё равно, сделать так, чтобы сила потекла бы безо всяких Источников… Да и способ…
– Я импровизирую, – сухо отозвался Хедин. – Здесь нет готовых рецептов. Но мы начнём, только если станет ясно, что твой замысел дал сбой.
Ракот досадливо покачал головой.
– Брат. Ты, похоже, забыл о большом Упорядоченном.
– Я о многом забыл, – отрезал Познавший Тьму. – О Сигрлинн. О моих подмастерьях. О Хьёрварде и Спасителе. Нет смысла думать о них, пока мы в этом обрубке.
Восставший помолчал. Ветер рвал алый плащ за его плечами, зло свистел в брёвнах и связках жуткой конструкции, что, казалось, вот-вот развалится.
– Я до сих пор не понимаю, как они смогли…
– Говоря высоким стилем и красивыми словами – они посягнули на невозможное. И, похоже, договорились со всеми силами, с какими смогли. Если это именно те, о ком я думаю – смертные чародеи, – то вполне возможно, их никто не принимал всерьёз. Кланялись, льстили, выслуживались.
– Ты знаешь или ты гадаешь, брат?
– Гадаю, – пожал плечами Хедин. – Потому что это не имеет никакого значения, как именно им это удалось. Потом – потом да. Мы займёмся этим. А пока…
Изумрудный камень под ногами Ракота дрогнул, осветился с одного бока. Свежеспиленные брёвна источали слабый пряный запах, на срезах проступали смолистые капли, словно дерево не верило в собственную гибель и плакало от боли.
– Что, уже?
Владыка Мрака кивнул.
– Удачи тебе, брат.
– Тебе тоже.
Познавший Тьму спускался вниз, справа и слева от него оживали руны и символы, пирамида наливалась силой, преображённой верой смертных – больше наполнять её было нечем.
Да, поклонение им ширилось, росло, распространялось всё дальше. Но это скорее походило на то, как оставшийся почти без еды человек худеет, слабеет и, если в конце не умирает, то жить ему всё равно мучительно трудно.
Но Восставший прав – мир приближался к барьеру, и чарам пришло время работать.
Его, Хедина, место сейчас – в глубоком заклинательном покое, рядом со старым магом Марви, с которым первым познакомился Ракот.
…Здесь многое изменилось. Никаких следов пыли и запустения; мягко светятся кристаллы на стенах, сверкают начищенные дуги, спирали и хорды, выкованные из истинного серебра; застыли в полной готовности курильницы с благовониями, и дрожат в ожидании своей участи несколько юных и девственных невольниц.
– А это ещё зачем? – неприязненно осведомился Хедин, едва завидев полуодетых скованных девушек.
– Это, гм, гм, великий бог, Милостивец, – смешался было Марви, и Познавший Тьму решил,
