– Говоришь, друг друга загасили? – я задумался, почесал нос. – А сколько дашь?
– Сто тысяч! Зеленых! Сразу поедем, и я тебе отдам!
– Сука ты, Григоренко! – наркополицейский застонал, повернулся ко мне:
– Не верь ему! Это самая продажная сука, какого я знаю! А я тебе точно денег дам! Сотрудничать будем!
– Какую знаю… – поправил я автоматически, думая о своем.
– Что – какую? – выдохнул наркополицейский, выплевывая слова вместе со слюной и кровью. Наверное, при падении прикусил язык.
– Сука – женского рода. Значит, какую, а не какого, – пояснил я и спросил, обращаясь к Григоренко: – Зачем ты ее убил?
– Ну ты же сам все рассказал! – Григоренко хмыкнул, вздохнул, дыша с присвистом, тяжело. – Нам точка нужна была. Налаженная, крепкая. Эта дура мозги крутила! Что еще оставалось? Договорился с сынком ее – мразь еще та, редкостная тварь! Ну и завалил. Денег приподнял, да. И дуру убрал. Ты вот что, освободи меня. Сейчас этих завалим, поедем, и я дам денег. И забудем все как дурной сон! Мы же свои, менты! Участковые! Обещаю, никакой подставы с моей стороны не будет! И потом будем сотрудничать, ты мне поможешь, я – тебе! Я же знаю, что ты крутой парень. Вон как бабу зашугал, молодец! Она до последнего держалась! Грозилась, кстати, мол, придешь и всех завалишь! И правда, ты крутой, теперь я вижу, что она не врала!
– Не врала… – я подошел к столу, на котором лежал здоровенный, ржавый кухонный нож, взялся за рукоять, примерился – в руке лежит хорошо. Эдакий тесак, почти мачете!
Трое пленных следили за мной бараньими глазами, и я не стал тянуть резину. О чем говорить? Все и так ясно.
Наклонился над «сынком» и медленно, как в масло погрузил ему в грудь ржавый клинок, тихо, почти неслышно скребнувший по кости грудной клетки. Пленник даже не ойкнул. Дернулся, напрягся, затрепетал и тут же обмяк, как тряпичная кукла.
Двое других что-то говорили, но я не разбирал слов. Словесный шум, будто треск в наушниках, когда кажется, что вот-вот различишь слова, кажется, что сейчас поймешь, что шум что-то значит, но… это всего лишь «белый шум», язык Вселенной, тебе не предназначенный и совсем даже не интересный.
Вроде бы они угрожали, обещали, рассказывали о том, что меня ожидает. Но я и так знал, что меня ожидает, потому их слова тронули меня меньше, чем никак. «Белый шум». Всего лишь «белый шум».
Наркомент получил ножом два удара в живот – в печень и в солнечное сплетение. Участковый умер от пули из его пистолета. Пусть потом думают – кто кого убил. И зачем.
Всех развязал, нож вложил в руку участковому, пистолеты – один в руку «сынку», другой – второму наркоменту. Теперь сам черт башку сломает, пытаясь понять, кто кого убил и чем убил. А чтобы затруднить дело доблестным операм и не менее доблестным криминалистам, мне придется потрудиться. Сильно придется потрудиться! Таскать дрова – не самое любимое из моих занятий. Благо что вообще они есть, эти дрова, – целая поленница во дворе.
Зачем тут дрова? В баню, конечно. Газ, это хорошо, но многие любят, чтобы с дымком.
Опять же, самогонщики любят обычную печь. Видишь, что в неурочное время над крышей дома курится дымок, значит, точно самогон варят! Верная примета, любой участковый знает.
Обложил трупы дровами, не пожалел труда. Много дров притащил! Целый пионерский костер создал!
Тут же нашел канистру с керосином и две с бензином. Не ждал такого подарка, но чего только не бывает в домах рачительных хозяев! Особенно если они торгуют самогоном и с ними иногда расплачиваются «натурой», то есть тем, что поперли у честных граждан.
Нашел еще и с десяток покрышек для «жигулей» – сложил там же. Гореть будет – любо-дорого!
Хорошенько все полил горючкой – и пристройку, и дом. Гореть – так уж гореть. Чиркнул спичкой о коробок и бросил горящую палочку, тут же едва уклонившись от жахнувшего в лицо огненного языка. Совсем забыл, как опасно поджигать разлитый бензин. Эдак можно не только без ресниц и бровей остаться, но вообще без волос! И без кожи.
Сделав дело, выскользнул из калитки и зашагал, стараясь держаться в тени забора. Пускай тут люди и не любопытны, но лучше все-таки не светиться. Хорошо, что фонари в переулке совсем не горят. Ни одного. Темнота – друг молодежи, так вроде говорилось? Ну я как бы не совсем уж старик, так что она сейчас и мой самый лучший друг. Сейчас на пламя выскочит куча народу, но я уже буду в надежном месте. За стенами дома Сазонова.
Глава 7
Скандал был-таки несусветный. Снова прислали высокую (весьма высокую!) комиссию, и это понятно – убиты три милиционера! Да не просто три – два из них из ФСКН!
Кстати, я никогда не понимал, почему это у нас людей из ФСКН считают чем-то эдаким элитным! Что-то вроде гэбэшников! Ну, гэбэшники-то понятно – все-таки безопасность государства. А эти-то каким боком относятся к безопасности?
Как-то при этом забылось, что убит еще и участковый – ну, что такое участковый? Расходный материал, пушечное мясо! А тут – оперативники из отдела по борьбе с наркотиками!
Когда дом начал гореть вовсю, кто-то из соседей вызвал пожарных. И те, само собой, приехали, благо до пожарной части – меньше километра. Вот только, как обычно это бывает в последние годы, у приехавших вначале не оказалось воды.
Вот спрашивается, на кой черт вы ехали на пожар без воды?! Рассчитывали, что подсоединитесь к пожарному гидранту? А кто чистил люки? Давно чистили? А кто их заварил? А-а-а… это чтобы бомжи крышки на чермет не поперли? Люки-то денег стоят, да? Ну вот и… обгадились по полной. Пока вызвали заправленную водой машину – тушить, собственно говоря, осталось нечего. Вместо дома – пепелище. Дом-то был деревянный, из толстых досок с засыпкой опилками, и та самая пристройка дореволюционной постройки. На самом деле стоило бы дом называть пристройкой, а это кирпичное сооружение – капитальной постройкой. Но дело не в том.
В кирпичном сарае были обнаружены останки четырех человек. Именно останки, я хорошо постарался, обкладывая трупы дровами, и кирпичная комната превратилась в подобие крематория. Пламя было таким жарким, что даже кости рассыпались в труху. Почти все кости.
Покойных определили по пистолетам, номера-то на стволах никуда не делись. Конечно, теоретически это могли быть и другие люди, не хозяева стволов, но оперативники не вышли на службу, так что версия, что убили именно их, нашла свое подтверждение. Как и то,
