– Что с дружиной?! – рявкнул самодержец, хватая гонца за край доспеха и подтягивая к себе.
– Худо… – лепетал посланник. – При первом столкновении полегли почти все латники, державшие фронт. Теперь остались лишь те, которых ставили крепить центр. Но держатся ли они сейчас, уже не знаю. Слишком мало их было…
– Что посадник?
– Погиб, пытаясь сдержать второй натиск.
Тверд невольно вытянул шею, силясь разглядеть, что творилось на поле сечи по левой стороне. Там слышался все нарастающий гвалт, что могло значить только одно – котел битвы катится в их сторону. И добро, коль медленно пятясь, а не несясь сметающей все на пути лавиной.
– Воевода Клин! – рявкнул Светлый. – Тебе, кажется, не терпелось внести перелом в сечу? Вы с братом берете под свое начало резервный полк – и на левый фланг!
Два дородных витязя в богатых латах, мелькнув дорого расшитыми плащами, мигом взлетели на коней.
– Дозволь, княже! – воздел руку в приметной черной броне Прок.
Светлый уставился на него взглядом, в котором удивление мешалось с плохо скрываемой неприязнью. Остальная свита поглядывала на гильдийца с опаской.
– Пусть твоих воевод сопровождает человек Гильдии. Опытный.
Светлый кивнул, давая добро. Но чего в этом жесте было больше – презрения или согласия, Тверд не стал бы утверждать.
– Берешь полк под свое начало, – вполголоса выдохнул Прок, оборотившись к нему. – Фланг должен остаться там, где стоит. Ясно?
– Не ясно только, как примут это княжьи воеводы.
– Даже не пытайся донимать меня такими мелочами. Варяга с собой возьми. Как бы он в залихватском своем нетерпении не принялся тут своих направо и налево рубить.
Взлетев в седла, они бросились вдогонку киевским воеводам. Когда настигли их, те уже поравнялись с нетерпеливо переминающимся на месте резервом.
– Сотники, сюда! – хрипло взревел один из плечистых братьев-воевод.
– Трубите выступление! – гаркнул второй, едва к ним подбежали пятеро битых временем бородачей.
– Две сотни идут под начало воеводы Клина, – как можно более ровным и уверенным голосом бросил подъехавший к ним Тверд. – Еще две возглавляет… его брат. Остальные – под мое личное начало. И шевелимся!
– Ты кто, мать твоя кобыла, таков? – опешил брат Клина, имени которого кентарх не знал.
Впервые Тверд испытал досаду от того, что Прок строго-настрого запретил брать с собой в битву тот короткий ствол, который кентарх давеча наводил на Светлого. Угостить сейчас выстрелом из него этого гордеца и напрочь отрезать тем самым все остальные возражения виделось ему сейчас не такой уж скверной идеей.
– А это, хряк ты пухлощекий, сотник Купеческой Гильдии, которого Светлый поставил над вами, – рявкнул одной из наименее приятных своих интонаций Хват. – Или ты решил, что он простым пехотинцем в сечу вступит?
– Да я тебя… – побледнел княжий ближник.
– Выдвигаемся! – гаркнул во всю мочь легких Тверд. – А с тобой, сотник… как тебя звать?
– Молчан Ратиборыч, – угрюмо процедил здоровяк.
– Так вот. С тобой, Молчан, разговоры после вести будем. В любом месте, в любое время, любым оружием. Если выживем. А пока – всем конным спешиться! И – ходу! Ходу!
* * *Все было еще хуже, чем он себе представлял.
Левого фланга войска русов больше не существовало. На его месте вытоптанную тысячами ног траву завалило несметное число тел. Кто-то еще шевелился, стенал, орал и даже пытался ползти. Но большинство разделанных здесь людей приняли смерть. Лютую и кровавую. Неудивительно, если учесть, как они были снаряжены и вооружены. На одних была плохонькая стеганая бронь, дополненная плетеным из ивняка щитом, другие же и вовсе вышли на брань в белых рубахах да с простыми топорами. Как они сумели продержаться против нордов даже столько, сколько у них получилось, само по себе было непонятно.
Гвалт сечи переместился правее, где нурманны вырезали последние остатки приданной укрепить ополчение дружинной сотни и грозили теперь зайти большому полку в тыл.
– Строимся клином! – проорал во всю мощь Тверд. – Молчан, ставишь свои сотни одесную от меня! Клин, прикрываешь со стороны шуйцы! На ходу!
Натужно пыхтя и гремя железом, его воинство побежало вперед, стараясь перестроиться по ходу продвижения. Волнение, кружащее над головами каждого из гридней, ощущалось почти физически. В конце концов, для многих из них, пусть крепких и хорошо обученных, эта сеча наверняка была первой в жизни.
– Что-то мне говорит, будто мы теперь не подмога левому флангу, – оскалив зубы, что твой волк, почуявший запах близкой крови, процедил Хват.
– Мы теперь и есть левый фланг, – прорычал в ответ Тверд. – Просто долбануть им в спину будет мало. Мы должны будем стянуть на себя прорвавшихся нордов. И удержаться.
– Знавал я способы наложить на себя руки и менее мудреные.
Кентарх понимал это и сам. Разбитая и распаханная битвой земля, что ложилась сейчас им под ноги, напоминала об этом страшным урожаем развороченных тел, расколотой зброи и забивающего ноздри смрада крови и смерти.
* * *По счастью, они успели выстроиться так, как задумал Тверд. Правда, насколько им это поможет, поводов сомневаться было хоть отбавляй.
Пусть даже норды и не ожидали их появления с тыла. Они уже принялись делить свои ряды на тех, кто добивал остатки псковского воинства, и на тех, кто принялся взбираться на кручу холма. Оттуда можно было хоть в тыл еще державшимся полкам зайти, хоть пройтись косой по чахлому строю лучников, да хоть бы и в ставку Светлого наведаться, обезглавив и без того агонизирующего зверя воинства русов.
Сопящий, пыхтящий, погромыхивающий железом резерв, зашедший в их собственный тыл, они в горячке атаки даже не заметили. Возможно, приняли за собственное подкрепление. Потому орать и привлекать к себе внимание Тверд под страхом смерти запретил. До времени. Команды свои он передавал не в полный голос, по цепочке.
– Первый ряд, щиты.
Зашуршали доспехи, застучали, сдвигаясь, каплевидные щиты.
– В ногу, в ногу идем!
До дергающихся в конвульсиях ратного неистовства спин нурманнов осталось меньше сотни шагов. По большей части это оказались лучники, отошедшие в задний ряд и посылавшие отсюда во все стороны свои наполняющие воздух натужным свистом приветы. Сложность заключалась в том, что почти у всех стрелков были щиты. Заброшенные за спину. На случай именно такой неприятности, какую нес им сейчас на остриях своих копий стремительно набегающий сзади резервный полк.
– Копья, – гаркнул уже громче Тверд, когда до нордских спин оставалось едва три десятка шагов.
Передний ряд тут же опустил свои пики, а на плечи ему легли древки копий, выставленных вперед воями второго ряда.
– Теперь-то можно? – бешеным взглядом зыркнул на него из-за прорезей для глаз на шлеме Хват.
– Давай, – выдохнул кентарх, словно и теперь что-то продолжало зависеть от него или была какая-то возможность остановить или начать заново их атаку.
Варяг тут же, будто ждал этого момента всю жизнь, раздул грудь и заорал оглушительно хриплым рыком:
– Отправим погань!..
– …за Камень! – дико взревел весь резервный полк.
Ошеломленные ревом сотен
