— Суровый край, — ответил кто-то из воинов, — здесь нет других дорог. Но можно ехать, придерживаясь берега реки. Будем закрыты с одной стороны.
— Тоже верно, — заметил главный, а потом отдал приказ: — Держимся берега.
Чего так боялись ответственные за мою жизнь воины, я поняла, когда над лесом взошла полная луна, осветив высоченные сосны и посеребрив реку, вдоль которой растянулся наш отряд. К сожалению, атрионы не могли теперь окружить карету со всех сторон, поскольку дорога оказалась узкой. Тем, кто преследовал нас, вероятно, от самой столицы, наконец-то выпал шанс, а я убедилась, что Кериас не обманул насчет планов заговорщиков в отношении меня.
Экипаж резко дернулся и остановился, а затем снаружи послышались крики. И хорошо, что я не отворила окно, пытаясь разглядеть происходящее, а вместо этого вжалась в спинку сиденья. Пуля со свистом стукнулась в стекло, но не смогла пробить, а затем в стенку точно посыпался горох. Засевшие внутри пули взрывались, кроша толстое дерево. Послышались громкое шипение и треск, как от подожженного фитиля. Дверца со стороны реки внезапно распахнулась, и меня с силой ухватили за запястье и потянули наружу.
Я попыталась вырваться, но узнала молодого атриона в защитной маске и форме и прекратила сопротивляться, послушно выскочив из экипажа.
— Следуй за мной, — сказал, судя по приглушенному тонкому голосу, молодой юноша и потянул меня к земле.
Пришлось распластаться и ползти за ним следом. Мы почти достигли кустов, когда сильный взрыв позади накрыл ударной волной. Мое плечо рассек осколок стекла, а темная ткань дорожного костюма быстро напиталась кровью.
Охнув, сжала зубы и продолжила ползти за атрионом. Позади слышались звуки борьбы, крики раненых и короткие приказы начальника охранявшего меня отряда, которые так резко оборвались, что я затормозила.
— Не оборачивайся, ползи, — сдавленно прошипели впереди, и я узнала эти интонации.
— Эви?
— Тшш.
Я тут же замолчала и поползла дальше, хотя передвигаться становилось все труднее. Ноющая боль в плече росла, а из-за потери крови начинала тихонько кружиться голова.
— Тебя ранили? — шепотом спросила кошка, когда порыв ветра качнул траву в ее сторону.
— Да.
— Перевязать надо, иначе увидят след.
Она затормозила, повернулась ко мне, безошибочно определила раненое плечо и, беззвучно ругаясь, достала что-то из кармана. Шепнув: «Терпи», — нанесла на рану нечто настолько жгучее, что кружение перед глазами сменилось плотной темной пеленой.
— Очнись, — Эви встряхнула меня за здоровое плечо, — я слышу их, Миланта, прошу, двигайся так быстро, как только можешь.
— Там река, — с трудом прошептала ей, опираясь на здоровую руку и отталкиваясь ногами, изо всех сил продвигая непослушное тело, заставляя его пробираться вперед, сквозь колючие кусты.
— В этой воде мы и нескольких минут не продержимся, — сдавленно ответила кошка, — слишком холодно.
Преследователи, прочесывавшие лес и добивавшие тех, кто еще сражался за нашей спиной, передвигались быстрее. Им не было нужды ползти, но колючие кусты хоть как-то замедляли их движение. Мой костюм оказался изорван в нескольких местах, ветки цеплялись за волосы, лезли в лицо, но я упорно следовала за Эвелин, старавшейся увести меня подальше.
— Девчонка должна быть здесь, неподалеку. Ищите. А кто первый добудет ее голову в подарок императору, будет вознагражден.
Кошка замерла на месте, услыхав этот приказ, а затем вдруг повернулась и запрыгнула на меня, прижав всем телом к траве. Сдавленно охнув, я распласталась на холодной земле, а вокруг нас уже трещали кусты, прогибаясь под напором преследователей.
Не знаю, сколько их было, я видела только темные тени, освещенные яркими вспышками красных стрел, срывавшихся с пальцев Эвелин. Магиня успела застать нападавших врасплох, и ее яростный отпор сразил сразу нескольких, прежде чем преследователи смогли закрыться.
— Маг, — крикнул кто-то.
Оставшиеся невредимыми люди укрывались за стволами деревьев.
— Заряжай антимагическими пулями.
— Бежим! — Эвелин воспользовалась этой заминкой, резко вскочила на ноги, рванув меня вверх, и потащила за собой. Я ощущала, как в кожу впиваются острые когти, сила и ловкость частично трансформировавшегося тела помогали магине преодолевать препятствия на пути, но я двигалась слишком медленно. Обернувшись, кошка схватила меня на руки, точно куклу, и помчалась вперед еще быстрее.
Снова позади раздавались крики и звуки сражения. Кажется, кто-то уцелевший из нашего отряда и привлеченный вспышками света, старался остановить преследователей, но оторваться удалось ненамного. Я слышала вновь, как они настигают, а потом засвистели пули. Эви охнула, споткнулась, и мы вместе полетели кубарем вниз по склону. Не иначе как сработал инстинкт самосохранения, раз я умудрилась в процессе полета ухватиться за торчащие корни одной рукой, а второй поймать за плащ Эвелин. Наверное, в критический момент просыпаются не виданные доселе способности.
Взявшись покрепче, я принялась подтягивать кошку к себе, стискивая от боли в плече зубы, и затащила под корни нависшего над рекой дерева. Вода плескала совсем рядом, а Эви, чья маска слетела и потерялась по дороге, вдруг зашевелилась и с тихим стоном вытянула руку. Пальцы ее осветились красноватым светом.
— Нет, — прошептала я, пытаясь ухватить тонкое запястье.
Она же нас выдаст! Но рука Эвелин уже упала, безвольно ударившись о землю, а сверху в воду скатились один за другим два бревна или, возможно, две толстые ветки. В темноте нельзя было разобрать. Они с громким плеском погрузились в реку и темными силуэтами закачались на волнах, быстро удаляясь.
— Прыгнули в воду! — раздались неподалеку крики.
— Стоять. Стоять! Слетите с обрыва, дурни. Прочешите здесь все!
Голоса, пыхтение, треск веток над самой головой. Тело Эви становилось все тяжелее, и удерживать его от падения в воду было все сложнее. Сердце ударялось о ребра, и мне казалось, что я слишком громко дышу. А потом вдруг вспыхнул свет.
На небольшом пригорке, по эту сторону, но чуть наискосок, где река делала изгиб, вдруг очертился серебряным контуром мужской силуэт. Он был заметен даже из нашего укрытия. Темный плащ окутывал неподвижную высокую фигуру от широких плеч до щиколоток, а на голове полыхнул золотом царский венец.
Одну долю секунды человек стоял неподвижно,
