Я переложила руки на правый подлокотник и отклонилась как можно дальше.
— А таких женщин вы встречаете с завидной регулярностью?
Зверь хмыкнул, но ничего не ответил.
— Зачем вы меня позвали? — Мне уже хотелось уйти.
— Затем, чтобы проверить работу Амели. Давай, Мышка, рассмотрим все внимательно, только не сгори от смущения.
— И не подумаю, — поклялась скорее себе, чем ему.
Правда, когда поднялась из кресла и повернулась к дознавателю, запал чуточку поутих. В глазах Зверя светилось предвкушение. Возможно, ему было интересно проверить собственную выдумку в действии, но с ним никогда нельзя знать наверняка.
— Изумительно, — улыбнулся он, окинув меня взглядом с ног до головы. — Амели, как всегда, на высоте.
— Ой! — это уже я воскликнула, поскольку не ожидала следующего маневра, когда широкие ладони уверенно провели по гладкому блестящему шелку, огладив меня сверху донизу. — Ай! — снова вскрикнула, когда Кериас таким же способом принялся изучать то, что было надето под платьем, то есть чулки и кружевные шортики.
Движения были четкими, быстрыми, словно на досмотре, но меня прикосновения все равно смутили.
— Что вы делаете?
— Проверяю, насколько ткань отличается от обычной на ощупь.
— Вы лапаете меня в очередной раз!
— Какая проницательная Мышка. Не хочешь на меня работать?
— Я уже на вас работаю.
— Еще и наблюдательная, — хмыкнул дознаватель и искренне восхитился: — Богиня! — Последнее утверждение адресовалось не мне, так как он добавил: — Я готов расцеловать Амели.
— Используйте такую возможность, когда она будет лежать обнаженная в ваших объятиях, — не упустила я шанса съязвить.
— У маленькой Мышки растут зубки? — заломил бровь Кериас и плавно выпрямился. Ухватив меня за подбородок, он коснулся большим пальцем нижней губы и слегка оттянул, рассматривая зубы. Я не смогла удержаться и куснула наглого дознавателя.
Он отдернул пальцы и тряхнул укушенной рукой, а потом стремительно обхватил ею мой затылок, привлек к себе и прижался к губам. И хотя отпустил почти тотчас же, но было ощущение, словно ураган сбил с ног. И не успела я перевести дух после неожиданного нападения, как он достал нож. Глаза у меня стали больше чайного блюдца, и я поспешно попятилась.
— Вы этим проверять собираетесь?
— Угадала, — кровожадно оскалился Зверь, сделав шаг ко мне.
— Ой, а можно…
— Неможно.
— Вы сейчас очень похожи на Призрака. Просто одно лицо.
— Неправда, — дознаватель продолжал наступать, — я жгучий брюнет, а он невзрачная моль.
— Нож в ладони придает вам сходство. Ох!
Кериас ухватил за запястье, подтащил меня к себе и развернул спиной.
— Материя очень прочная, я верю мадам на слово. — Я попыталась вырвать у него край юбки, но услышав многозначительное:
— Не дергайся, — тут же замерла.
Просто когда ощущаешь, как острый кончик кинжала оттягивает край чулок, совершать лишних движений совсем не хочется.
— Наточенный, — шепотом прокомментировала скольжение холодного оружия вдоль полупрозрачной материи.
— Прочная, — ответил на это дознаватель и очертил указательным пальцем кружевную тесьму чулок. Я едва сдержалась, чтобы снова не дернуться, но устояла, так как нож переместился к подвязке. Внутри невинных на вид бантиков, которыми крепилась упругая лента, крылись металлические крючки, поэтому недостаточно было просто потянуть за кончик, чтобы распустить. Нож со скрипом скользнул по эластичной материи, и подвязка спружинила, а я вздрогнула.
— Не больно? — поинтересовался Кериас, легонько проводя пальцами вверх по бедру почти до кружевных шортиков.
— Нет. — Я повела плечами и уточнила: — А можно не гладить меня?
— Почему? — пощекотало ушко горячее дыхание.
Ну хотя бы потому, что сочетание подобных ласк с прикосновениями холодного металла — слишком уж… чересчур.
— Вы собирались проверять прочность ткани, а не моей кожи.
— Тогда у тебя самые неподходящие ножки на свете, Мышка.
— Неподходящие для чего?
— Для проверки. Слишком красивые и ужасно увлекают.
— Отвлекают, — исправила я.
— Да нет. Именно увлекают. Пробуждают исследовательский интерес.
Я покраснела и решила больше не поддерживать беседу, лишь выхватила из руки увлекшегося дознавателя поднятую до пояса юбку. Бросила многозначительный взгляд на нож и стала свидетельницей жуткого акта вандализма, когда сыщик принялся кромсать изумительное платье.
— Ни следа, — снова восхитился он, закончив попытки разрезать материю по шву.
— Теперь я могу уйти? — уточнила в слабой надежде, что меня отпустят.
— Еще нет, — безжалостно ответил кузен императора.
Пришлось опять стойко терпеть новые испытания на снимаемость, стараясь не вздрагивать.
В наряде мадам Амели все было продумано согласно озвученным пожеланиям. К короткой сорочке под платьем с помощью сотни миниатюрных крючков и широкого ажурного пояса крепились кружевные шортики, к ним подвязками цеплялись чулочки с секретными бантиками. Сама сорочка соединялась с платьем многочисленными ленточками. Таким образом, все детали туалета были связаны друг с другом. Хитроумная система разоблачения, рассказанная мне служанкой, напоминала некий код, не зная которого, можно было промучиться с чудесной одеждой немало времени, а разрезать одним махом не смог даже острый нож дознавателя.
Впрочем, чудесная ткань не защищала от прикосновений мужских рук, и я вздохнула с облегчением, когда проверка подошла к концу.
— Надеюсь, вы не станете стрелять в меня из своего револьвера или пытаться поджечь материю?
— Не сегодня, Мышка, — улыбнулся сыщик.
Повторный вопрос о том, могу ли я уйти, задать не успела, поскольку в дверь постучали. По лицу Кериаса пробежала какая-то тень, но он спокойным тоном пригласил стучавшего войти.
Я очень удивилась, увидев, как в комнату, чеканя шаг, прошли трое мужчин в форме личной охраны императора.
— У нас приказ доставить леди на бал, — взяв под козырек, заявил тот, кто шагал во главе.
Мои представления о бале совершенно не вязались с подобным способом приглашения, хотя я ни разу не посещала не то что императорских — даже обычных балов. Кажется, Кериас тоже так подумал, поскольку уточнил:
— Нас пригласили танцевать под охраной?
— Так точно, — отдал честь старший и
