– Они венчались? – задала Лера вопрос, по мнению Славика, совершенно глупый и неуместный.
– Да. Тайно, в одной из подпольных церквей, тогда еще оставались такие… Происхождение у вас с братом самое законное.
– А ты… а вы… вы тоже дворянин? – спросила новоиспеченная княжна.
– Если на «вы», буду называть вашим сиятельством, – в очередной раз предупредил старик.
– Ну хорошо… Ты – дворянин?
– Не потомственный… Получил личное дворянство вместе с Владимиром второй степени. А сам из владиславских казаков… В мирное время дослужился бы к старости до хорунжего в линейном полку. Но тут война, дали сотника за Первый Орбитальный поход, потом в казачий лейб-конвой аттестовали, потом снова фронт, потом в пластуны попал…
Славик не верил своим ушам. Первый Орбитальный – ведь это же… Так имперцы называют то самое сражение, которое в учебниках поминают скороговоркой: «просчеты командования», «неоправданные потери»… Была Вторая ударная флотилия РКФ – и не стало ее, вся уничтожена в первой битве за Марэлен, и боевые корабли, и десантные транспорты… И в каждом городе стоят обелиски с длиннющими списками уроженцев тех мест, погибших во Второй ударной… Скольких из них убил этот фальшивый «дедушка»?
– А мама? Она дворянка? – продолжала расспросы сестра.
Подъесаул хотел что-то ответить, но Славик перебил:
– Лерка! Ты о чем?! Ты что такое вообще… Нам ведь надо…
Он сбился и замолчал. Сам не очень представлял, можно и нужно делать в такой ситуации.
– Что нам надо? – переспросила сестра спокойно и холодно. – Что? В особый отдел пойти и донос самим на себя сочинить? Так не осталось отдела, Станислав, сбежали все…
– Я не Станислав! – выкрикнул Славик.
– Ну а я – не Левора. Я Валерия.
– Двурушница ты! – сказал, как выплюнул, Славик. – Давай, иди, наследуй свою старшую ветку! Все равно победа наша будет, а вы все к одной стеночке встанете!
Он вскочил на ноги, подбежал к шалашу, выдернул оттуда свой рюкзак. И пошагал в кургу, не прощаясь.
– Не надо, – остановил подъесаул Валерию, дернувшуюся было вслед за братом. – Пусть один побудет, пусть все переварит хорошенько, сам по полочкам разложит. Ты ведь сможешь его отыскать при нужде?
Она кивнула. Сможет, хоть на другой стороне Умзалы… Хотя нет, какой еще Умзалы? На другой стороне Елизаветы.
Глава восьмая
Ходячие бомбы и плавучие рудники
1Человек открыл глаза.
Никакой осмысленности в этом движении не было – просто веки механически скользнули вверх, и невидящие зрачки уставились в потолок. Человек лежал на гладкой сверкающей поверхности стола, лежал неподвижно, в струнку вытянув руки и ноги. Он был обнажен и не проявлял никаких иных признаков жизни – казалось, что у мертвеца всего лишь произошло посмертное сокращение глазных мышц… Но так лишь казалось.
– Встать! – прозвучал голос, громкий и властный.
Человек зашевелился, приподнялся, спустил со стола ноги… Несколько секунд спустя он застыл в точно такой же неподвижности, лишь горизонтальное положение сменилось на вертикальное.
– Подойди к стулу. Сядь, – продолжал командовать голос.
Человек сделал несколько механических шагов, очень напоминая при этом игрушку с самым примитивным управляющим чипом; опустился на табурет. Лицо его казалось застывшей маской, не отражало ни малейших эмоций.
Двое, сидевшие за столом, переглянулись.
– Едва ли кого-то обманет такая марионетка… – негромко сказал один из них; говоривший был облачен в черный мундир жандарма.
Голый человек явно не услышал этих слов.
– Полноте, Михаил Александрович. – Мужчина в темно-синей форме космофлота сделал легкий успокаивающий жест. – Программа активизирована далеко не в полном объеме. Сейчас мы проведем куда более наглядную демонстрацию возможностей нашего метода.
Он поднял руку, и зазвучал все тот же уверенный голос. Источник его оставался невидим.
– Сейчас я скажу: «Три!», и ты окажешься у своих товарищей, ведущих борьбу с имперскими захватчиками. Ты расскажешь им свою историю. Расскажешь так, чтобы они поверили. Чтобы приняли тебя в свои ряды. Итак, я считаю. Раз! Два! Три!
При слове «три!» голый изменился разительно. Словно движущийся манекен каким-то чудом превратился в настоящего человека. Лицо стало оживленным – радостным и в то же время немного тревожным. Взволнованно заговорил, глядя не на двоих, сидящих у стола, – куда-то мимо них, в сторону:
– Товарищи… Товарищи… Наконец-то… Из плена я… Из лагеря под Новосмоленском сбежал. Три дня лесами шел…
– Имя? Звание? – быстро спросил фон Корф, подозрительно и неприязненно.
– Юлен… Краснофлотец второй статьи Юлен Свиблик.
– Покажи именной жетон, – сказал барон столь же неприязненно. – Его в плену не отбирают.
Голый человек суетливо полез в воображаемый карман воображаемой одежды, затем в другой, в третий… Со стороны его жесты смотрелись нелепо.
– Нету… Не знаю… Обронил, наверное…
– Лжешь! – рявкнул капитан второго ранга. – Тебя подослали имперцы!
Юлен Свиблик не смутился. Ответил уже не сбивчиво, но твердо и решительно:
– Проверьте меня в бою! Испытайте меня огнем и кровью!
– Что?! Дать оружие в руки изменнику? Увести его и расстрелять! Немедленно!
Свиблик вскочил с табурета, лицо его исказилось, словно от сильной боли. Схватился за левый бок, упал, затих. Лежал неподвижно, вытянувшись в струнку, как давеча на столе.
– Что скажете, Михаил Александрович?
Несвицкий покачал головой:
– «Испытайте огнем и кровью» – чересчур уж литературно звучит. Так мог сказать начитанный человек, к тому же склонный к патетике. Молодое поколение мятежников выражается несколько проще.
Как выражается население планет Союза, полковник знал не понаслышке, несколько лет он провел резидентом на Новом Петербурге, называвшемся в те времена Марэленом. Приходилось бывать и на Елизавете-Умзале…
– Вот что значит свежий взгляд! – обрадовался барон. – Вернее, свежий слух… Поправим. А в остальном как вам идея?
– Хм… Как я понимаю, при разоблачении и угрозе расстрела ваши псевдобеглецы умирают?
– Да. Но несколько более эффектно, чем мы сейчас видели.
– То есть?
– Каждый, как вы, Михаил Александрович, выразились, «псевдобеглец» снабжен взрывным микроустройством. Однако, несмотря на малый размер, мощность достаточна, чтобы в радиусе в десяти метров живых не осталось. Имеются и более разрушительные устройства, но их планируется применять не массово, а для решения конкретных задач.
«Барон не может не учитывать возможность обыска, – подумал Несвицкий. – Значит, его марионетки понесут свои бомбочки не на себе, – в себе»
– Долго такая схема не проработает, – высказал сомнение полковник. – Если взрывы начнут повторяться… Тогда кандидаты в подпольщики будут попадать к руководителям подпольных групп только после проверки на рентгеновском аппарате или на другой подобной аппаратуре…
– Полноте, – махнул рукой фон Корф. – Откуда возьмется «подобная аппаратура» у недобитков, прячущихся в лесах или штольнях? Скорее, без затей начнут расстреливать незнакомых, желающих примкнуть к сопротивлению. Однако головку хотя бы нескольких банд уничтожить удастся. Зато представляете, сколько наших настоящих врагов они могут, испугавшись, вывести в расход?
– Представляю… – медленно произнес Несвицкий, затея
