– Пруссак я, это верно. В Баварию всего один раз и заезжал, гостиницу одну в Мюнхене проведал. «Торбау». Не приходилось бывать? Смешная история вышла, итальянец залетный целый чемодан «кокса» в Берлине у раззяв позаимствовал. А нас с парнем одним отправили этот чемодан вернуть. Как в кино, ей-богу! Мы чемодан в гостинице отбирать не стали, у итальянца револьвер с собой был. Подменили! Прямо на перроне, он и не заметил ничего, так в поезд и сел. Я, знаешь, больше всего боялся с весом не угадать. Это самое трудное, не глаз обмануть, а руку.
Взял со стола бумагу, в пальцах повертел.
– У тебя, дурачина, профессия есть? Или просто так небо коптишь?
Арман взглянул исподлобья.
– Я экономист, учился у самого Джона Кейнса. Совершенно новое направление, его называют «макроэкономика». Это тебе о чем-то говорит?
Хорст улыбнулся, подошел совсем близко, по плечу дурачину погладил. Плохой ему достался подельщик!
Миг и рука уже на вороте полосатой куртки. Рывок!
Вздернул над стулом, дотащил до стены, толкнул и затылком в свежую краску. Арман захрипел, но Локи держал твердо.
Пальцы на горле.
– Говорит, дурачина. Ни тебя, ни меня в шпионы не готовили. А жить хочется, правда? Вот и приходится ужами на сковороде вертеться. Вертись! Иначе обоих нас землицей присыплют.
Кампо захрипел, Локи ослабил хватку, поймал взглядом взгляд. Кажется, слегка перестарался. Поэтому сбавил тон и принялся разжевывать, словно им и в самом деле на дело вместе идти.
– Давай так сделаем. Августу иностранная помощь нужна? Нужна! Есть тому причины? Есть! Вот мы каждую причину наизнанку вывернем, в красивые слова запакуем, и получится самое то.
Оторвал обмякшее тело о стены, на стул бросил.
– Главное, чтобы господину Виклиху понравилось. Поверят, не поверят – не наша с тобой забота. Понял? Тогда кивни.
Сам же прикинул, что будь он сам на месте Кампо, специально бы глупость написал да такую, что всякий умный человек сходу фальшивку распознает. Только Арман уже свое отхитрил. Спекся дурачина, сломали. А такие люди порой опасны, в лицо не ударят, но в спину могут.
Пододвинул бумажный лист, ладонью припечатал.
– Пиши давай! Только разборчивей, после вместе почитаем.
Из всех, кто рядом, Арман для него самый опасный. «Черным» языком трепать ни к чему, они на службе, а этот может, просто от злости или из-за нервов слабых. Надо бы решить с ним вопрос, только желательно не своими руками. Циркулю бы его отдать, чтобы распорядился от души!
Кампо, взглянув исподлобья, взялся за карандаш. Осознал, вроде. Локи же, почесав кончик носа, рассудил, что Циркуль – это, пожалуй, перебор. Смерть кликать нельзя, даже ради такого, как Арман Кампо. Хотя, если подумать, кто он такой? Предатель, хуже того шпиона из книжки.
Вот пусть и крутится, провокатор!
* * *– У меня скверные новости, – вздохнул господин Зеппеле. – Честно говоря, не знаю, есть ли смысл…
Что новости плохие журналист предупредил заранее. Рядом суетились соседи, поэтому Локи предложил не спешить, подождать отбоя. Лишний час ничего не решит, а вот лишние уши могут. И вот свет погашен, блок № 5 затих, можно шептаться.
Арман за весь вечер не сказал и слова. Как пришли, лег на нары, отвернулся. Локи не настаивал, пусть его!
– …Иногда лучше не знать. Можно прожить несколько дней в относительном покое.
– Давайте, давайте! – подбодрил Локи. – Какой уж тут покой!
Журналист мягко соскользнул с нар, присел на нижние. Локи пристроился рядом.
– Слушайте! Сведения точные, вы наверняка догадались, мне помогает один человек ради дела надевший поганую черную форму… Новеньких видели? Знаете, зачем их сюда пригнали?
Хорст даже удивился.
– А чего знать? Крепость Горгау передают нам… Тьфу ты!.. СС ее передают. Вот и пригнали сидельцев. Там, за стенами, всю тысячу разместить можно.
– Разместят, – согласился господин Зеппеле. – Но не сразу. Господин Локенштейн, вы в военном деле, кажется, должны разбираться…
Он?! Локи чуть не возмутился, но вовремя прикусил язык. Август Виттельсбах закончил военное училище, танкист. Эх, беда! Тут даже дурачина не поможет.
– …В Горгау был огромный склад боеприпасов. Давно, во время Великой войны. Часть отправили на фронт, часть потом вывезли. Но не все…
Хорст слушал, пытался запомнить, но разобрал хорошо если половину. Наконец, не выдержал:
– Погодите, погодите, господин Зеппеле! «Компаус» – это что?
Понял, что сейчас погорит, прямо на месте, но вовремя вспомнил машинописный лист с биографией Виттельсбаха.
– Я же… Я же не в Германии учился. Язык совсем другой.
Журналист на миг задумался. Локи замер, боясь вздохнуть. Пронесет? Выходит, что именно сейчас он королевским именем назвался, без всяких намеков?
– Да, конечно, я как-то не сообразил. «Компаус» – полностью снаряженный боеприпас, готовый к стрельбе. Таких снарядов там минимум несколько сотен…
Хорст облегченно вздохнул, но тут же спохватился. Радоваться нечему. Блок № 5 на разгрузку, конечно, не погонят… Стой! А если погонят? В воспитательных целях, чтоб жирком не зарастали? Но это не самое плохое, Глист его, может, и отстоит.
А вдруг и в самом деле возьмет и рванет?
– Но… Это же в подземелье, господин Зеппеле. Если взрыв, то камнем все и накроет. А мы тоже вроде как в крепости, взрывная волна пусть и зацепит, но не сильно.
Про взрывную волну вовремя вспомнилось. Полезное дело – кино! Перед фильмом хронику крутят, а там про что угодно, например, про учения Вермахта. Снаряд, стало быть, в цель попадает, и…
– Газ, господин Локенштейн. Фосген – страшная вещь. Запах прелого сена… Не думаю, что нам с вами выдадут противогазы. Армия связываться со всем этим не хочет, значит, грузить придется заключенным.
Локи сглотнул. В голове калейдоскопом замелькали картинки: сизое облако, люди корчатся на земле, кто-то пытается бежать, падает… Это тоже в кино было. Да что там кино! Считай, каждый ветеран о газовых атаках рассказывал. Самое страшное, что
