Арам быстро переоделся. Рубашка и вправду выглядела ужасно. И стирка ничуть не помогла. Конечно, такой чистой она не бывала с тех пор, как он покинул Приозерье, но «сплошные лохмотья да дыры» – это было еще мягко сказано. Однако Арам надел поверх рубашки отцовский кожаный плащ. Сойдет до поры до времени.
Под покровом темноты Арам с Макасой отправились на поиски нового осколка кристалла. Только теперь Арам смог как следует разглядеть Прибамбасск – странные круглые здания, запорошенные песком мостовые из песчаника и вечно спешащее куда-то население, состоявшее едва ли не из всех известных ему рас. Последнее было на пользу: в разношерстной толпе никто не обращал особого внимания на детей Грейдона Торна и их странный, причудливый маршрут. Держа в руке компас, Арам следовал его указаниям. Компас сиял, тянул за собой, но лабиринт улиц не позволял пройти к цели напрямик, и стрелка указывала то туда, то сюда.
Казалось, они уже совсем близко, но вдруг Макаса резко рванула Арама назад и прижала спиной к стене. Медленно, с осторожностью выглянув из-за угла, они увидели одного из огров Трогга. Гигант с бледно-красной кожей, знакомый обоим еще по Гоночной барже, отчаянно зевал, прислонившись к стене дома.
Пришлось отступить назад и искать другой путь.
Вскоре они вновь напали на след, но вдруг Арам, едва ли не уткнувшийся носом в стекло компаса, резко остановился и схватил Макасу за руку.
– Что? – почти беззвучно, одними губами спросила она.
Арам потянул носом воздух. Макаса сделала то же. Встречный летний бриз отчетливо пах жасмином. Жасмином… с примесью какой-то гнили. Оба прекрасно знали, что это значит: где-то неподалеку нежить-Шепчущий. Оглядевшись, Арам с Макасой не смогли заметить его. Тогда Макаса лизнула палец, прикинула, откуда дует ветер, и оба двинулись в противоположную сторону.
Не стоит и говорить, что отсутствие ощутимого прогресса не на шутку раздражало. Но поиски продолжались.
Спустя несколько поворотов Арам поднял взгляд и снова остановился, как вкопанный.
И снова Макаса беззвучно, одними губами, спросила:
– Что?
Но Арам даже не взглянул на нее. Будто и не заметив вопроса, он смотрел в темную витрину лавки. Книжной лавки. Секунду спустя мальчик осторожно, будто опасаясь, что перед ним иллюзия, которая может исчезнуть, развеяться в любой момент, двинулся к витрине.
– Он там? – осмелилась шепнуть Макаса. – Осколок там, внутри?
Но нет, осколка в витрине не было. За стеклом стояла книга, солидный толстый том. «Пернатые обитатели Азерота». Точно такую же толстую, прекрасно иллюстрированную книгу держал на полке в каюте на борту «Волнохода» отец… Опустив голову, Арам вдохнул запах кожи отцовского плаща. Плащ, книга, компас… все это внушало такое чувство, будто сейчас отец гораздо ближе, чем… чем когда-либо при жизни. По крайней мере, намного ближе, чем когда-либо с тех пор, как Грейдон Торн покинул семью и Приозерье. С того самого дня, когда Араму исполнилось шесть.
Казалось, «Пернатые обитатели» заворожили юного Арамара, точно книга заклинаний. Едва сознавая, что делает, он спрятал компас под изорванную в клочья рубашку, подошел к закрытой лавке и трижды постучал в запертую дверь.
Глава тридцать восьмая. Книжная лавка
– Что ты делаешь? – прошипела Макаса.
Арам и сам не понимал этого, однако постучал еще раз.
За стеклом витрины замерцал огонек свечи, плывущий к дверям в темноте.
– Иду, иду, – раздраженно проворчали изнутри.
Приблизившись к витрине, пламя свечи осветило того, кто держал ее – пожилого гоблина.
– Ты что, читать не умеешь? – брюзгливо спросил хозяин лавки, подойдя к двери. – Написано же: закрыто. А если не умеешь читать, зачем стучишься в двери книжной лавки?
От удивления Арам разинул рот. «А ведь я его знаю», – подумал он.
– А ведь я тебя знаю… – сказал гоблин.
Он отпер замок и открыл дверь. От Синего Карлика в небе остался лишь узкий серп, но Бледная Госпожа сияла почти во всю силу, и в ее ярком свете Арам тут же узнал того самого почтенного гоблина – художника с Гоночной баржи.
– Ты же тот самый художник с Гоночной баржи!
– А ты – тот самый Арамар Торн, пилот-победитель.
– Верно.
– Арам, нам нельзя здесь за… – начала было Макаса, но гоблин перебил ее.
– А не родня ли ты случайно Грейдону Торну? – спросил он, приглядевшись к Араму при свете свечи.
Макаса с Арамом изумленно вытаращили глаза.
– Я его сын, – ответил Арам.
– Так-так, – сказал гоблин. – Сын Грейдона Торна… Входите, входите!
Широко распахнув дверь, он замахал рукой, приглашая обоих внутрь. Арам с Макасой послушно проследовали в лавку.
– А меня зовут Мавзоль, – представился гоблин.
Арам развернулся к нему, как ужаленный.
– Так ты – Мавзоль из Прибамбасска?!
– Да, уже не первый год, – лукаво улыбнулся гоблин. От его недавней брюзгливости не осталось и следа.
– Это же ты рисовал «Пернатых обитателей Азерота»?
– Да. Похоже, ты из моих поклонников?
– Точно!
– Твоему отцу тоже нравилась эта книга… – С этими словами Мавзоль отвел гостей в дальний угол лавки и указал им на дверцу, ведущую в кабинет. – Помню, впервые заглянув в мою лавку, он…
– Постой! Отец бывал здесь? В этой самой лавке?
– Да, конечно. Много раз. Я хорошо знал твоего отца и считал его своим другом. Он тоже в городе?
Арам поник головой, и, похоже, Мавзоль тут же понял, в чем дело. Указав гостям на пару табуретов, он опустился в кресло за высоким столом, заваленным неоконченными рисунками. Арам с Макасой сели.
– Его больше нет, верно? – спросил Мавзоль.
Арам кивнул.
– Проклятье, как жаль… Для человека он был весьма образован. Да что там, назвать Грейдона Торна образованным – это же просто образец недооценки! – Мавзоль вздохнул. – Мне будет очень не хватать его.
– Нам тоже, – сказал Арам, взглянув на Макасу.
Та медленно кивнула.
Мавзоль тоже кивнул. На некоторое время все трое умолкли. Затем гоблин вновь заговорил:
– А знаешь, он говорил о тебе… – Он покосился на Макасу. – И о тебе, если ты – Макаса Флинтвилл.
– Когда? – спросила Макаса.
Мавзоль почесал щеку.
– О, это было почти год назад. Боюсь, с тех пор я с ним и не виделся. Вот тогда-то он и
