Я порвала листик. Годвин кивнул, ослик выдохнул.
Мы спокойно вышли с территории завода. При виде нас охранник тут же вскочил, услужливо открывая дверь. Тем временем какие-то офисные дамы сновали среди рабочих, выдавая листовки под роспись. Словом, работа шла полным ходом.
– Жаль бухгалтерию… – вздохнула я, бросив последний взгляд на гостеприимный завод. – Зря отчеты съели… Надеюсь, что не подавились…
– Ты страшный человек, Сима… – рассмеялся Годвин, обнимая меня за плечи.
Поскольку я проголодалась, то предложила сунуться в дверь с надписью: «Gula», что означает «чревоугодие».
Открыв дверь, мы попали прямо на огромную площадь, где отовсюду тянулись соблазнительные запахи. Справа и слева шли кафе и рестораны с вычурными названиями, а над площадью висел огромный экран, где шла кулинарная передача.
«…После того как мы натерли курочку специями, можно закладывать ее в духовку. Не забудьте добавить картошечки! А пока мы с вами приготовим соус…»
Во рту сразу натекло ведро слюней. Желудок заурчал, глядя, какой красивой и аппетитной получается курочка после сорока минут, проведенных в солярии. Изысканный соус, который так нежно струился по ее золотистой спинке, запеченная картошечка, которая была присыпана зеленью, вызывали у моего пустого желудка мучительные приступы самопереваривания.
– Книги о вкусной и здоровой пище! Не хотите ли приобрести? Посмотрите, какая полиграфия, какие картинки! – кричал какой-то толстый грешник надрывным и грустным голосом.
«…А теперь мы взобьем воздушное суфле. Для этого нам понадобится сахарная пудра, яйца… А теперь по традиции наши гости попробуют это замечательное блюдо».
И тут же два демона стали с удовольствием разделывать курицу, жевать ее так, что даже я не выдержала и отвернулась.
– Годвин, – спросила, проглатывая слюнки, – в чем подвох?
– А черт его знает! – пожал плечами чародей, с наслаждением вдыхая ароматы.
– Не знаю, как ты, но я не прочь перекусить! – радостно сказала я, потянув волшебника в сторону какого-то ресторана.
Войдя внутрь, мы удивились роскошной обстановке. Все картины, висящие на стенах, явно говорили о том, что пришло время кушать. Удивительные натюрморты, где каждая виноградинка прямо лучилась светом, а каждое яблочко кокетливо бликовало спелым бочком, просто поражали голодное воображение. Прямо перед нами была стеклянная витрина с различными яствами, от которых мой желудок сделал кульбит и потребовал все и сразу. Некоторые из блюд я раньше видела только на картинке, а теперь истекаю слюной, глядя на эти шедевры кулинарного искусства. Почему-то витрина с блюдами была мокрой, а под ногами хлюпала огромная лужа. Неужели холодильник потек? Непохоже.
И треснул лиф напополам.Я, словно вор,Сижу на кухне…У меня ночной дожор! —пропела совесть, намекая мне о последствиях внеурочного голода. И тут в зале заиграла музыка. Сначала я подумала, что это песня «Belle», но, прислушавшись к словам, поняла, что смысл у нее изменился целиком и полностью от любовно-эротического до пикантно-гастрономического.
Борщ! Красный борщ сметаной я разбавлю.Хлеб! Я кусочек хлеба в рот отправлю!А на второе две котлеты и пюре,Потом печенье, два пирожных и желе!Там оливье еще осталось «со вчера»!Да и колбаске в рот отправиться пора!Еще полтортика, салатик из маслин,Потом банан и очень сочный апельсин…Я сплю и вижу в холодильнике балык!О, сколько счастья мне приносит этот миг!После такой песни мой желудок заорал: «Хватит! Достаточно! Я уже не могу!» Интересно, где-нибудь здесь есть надпись «В случае крайнего голода – выдернуть шнур, выдавить стекло»? Пройдя немного дальше, мы увидели толпу людей, которые стояли, молча пожирая глазами всю эту красоту. Одна дамочка необъятных габаритов стояла на коленях, облизывая стекло. Я схватила стул и уже собиралась разбить им витрину, но меня остановил какой-то толстяк со слюнявчиком.
– Я бы на вашем месте даже не пытался! – сказал он. – Вы же не хотите работать кондитером?
– Пойдем, – простонала какая-то толстуха, беря его под руку, – пойдем, фастфуд посмотрим…
– Мы его уже сегодня раз семь смотрели! – вздохнул толстяк. – Давай лучше домашнюю кухню посмотрим! Мы туда давно не заходили!
Теперь понятно, в чем тут подвох. Годвин тоже сглотнул, понимая, что все эти кулинарные изыски нам не светят.
Мы вышли на центральную площадь, прошли мимо музея «Кухни народов мира», дойдя до огромного экрана, где уже готовили рагу из индейки. Лицо повара выражало такое страдание, когда он демонстрировал готовое блюдо, что хотелось убить его на месте, чтобы прекратить его муки.
Все толстяки и толстушки стояли и словно под гипнозом смотрели на этот кулинарный театр, изредка переговариваясь относительно суровости наказания для ведущего.
Все мои попытки обратить на себя внимание с целью предвыборной агитации закончились положительно. На меня просто положили, и все. Предвыборные обещания в рот не положишь и на хлеб не намажешь!
«Але! Это телевидение?» – голосом фрекен Бок спросила совесть. Кстати, идея просто отличная! Почему бы не накосячить так, чтобы меня заставили вести кулинарную передачу? Вот тебе готовая трибуна, а вот голодные избиратели, которые будут внимать каждому моему слову! Осталось только узнать, что можно такое сделать, чтобы меня отправили прямиком в студию!
– А за что это его так? – спросила я у ближайшей толстухи, которая стояла и смотрела, открыв рот, на готовые слоечки с вишней, которые радостно уплетали два демона, обсуждая тонкий вкус приготовленного блюда и изысканный аромат. Прямо передача «Контрольная закуска».
– За то, что разбил витрину и даже успел лизнуть форель! – вздохнула дама.
– Годвин, – улыбнулась я, – ты кушать хочешь? Фирма платит! Пошли, ограбим ресторан! Ты какую кухню предпочитаешь?
– Чистую! – ответил Годвин так, словно он был моим мужем-чистоплюем. – А вообще я от любой бы не отказался!
– Вот и отлично! Только есть придется очень быстро! О! Заглянем в «Бистро», – потянула я волшебника в ближайший музей-ресторан. Взяв стул, прицелившись как следует, я с мерзкой улыбкой разбила витрину. Схватив ближайший гамбургер, запихнув его в рот почти целиком, я начала активно работать челюстями. Годвин медленно, с расстановкой начал жевать хот-дог.
«Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда. И лучшим средством от любви для нас всегда была еда!» – глубокомысленно произнесла совесть.
– Стоять на месте! Не двигаться! – заорал кто-то позади нас. Я уже доела гамбургер, сыто икая. Годвин только успел откусить от хот-дога.
Мы посмотрели на тех, кто пришел за нами. Демон был одет в спортивный костюм, а демонесса – в белый медицинский халат. Прямо Скалли и Малдер, а точнее физрук и медсестра.
– Вы нарушили диету! За это вам полагается наказание! – сказал демон, для убедительности свистя в свисток.
– Вы знаете, сколько в гамбургере калорий? – возмутилась демонесса. – А холестерина?
А также белков, жиров, углеводов… Я вытерла грязные руки о скатерть на столе и тут же с глухим воем повалилась на пол, мол, только не кулинарную передачу вести! Я умоляю! Только не это! Годвин не успел доесть хот-дог, и демон выхватил у него еду прямо из
