– Оплата не прошла, попробуйте еще, – обеспокоилась продавщица.
«Черт, еще и счет заблокировал, отлично. Спасибо, папа!»
Енот фыркнул на дне рюкзака.
– Извините, нам пора… – И тетенька осталась наедине с шоколадкой.
– Ты представляешь, он заблокировал счет! И требует, чтобы я исправился! Как будто я преступник какой!.. – возмущался Борис, держа одной рукой смарт, а другой нервно почесывая Шахназара за ухом.
– Сворин, успокойся, – в голосе Жени послышались учительские интонации. – Как можно заблокировать личный счет?
– Очень легко и просто, у папы с этим проблем никогда не было. В общем, я поехал к Инне, раз у тебя переночевать нельзя. Не думал, что ты так.
– Вообще-то до свадьбы ночевать у девушки неприлично, ха-ха. Если честно, у меня через полчаса заседание оргкомитета в скайпе… я просто не успею приготовиться. Ты лучше иди домой и глупостей не твори. Нужно просто сказать Аркадию Борисовичу, что…
– Спасибо за совет, поучения и нотации мне сейчас особенно помогут.
– Сворин, я серьезно. С твоим папой лучше не ссориться. Иди, поговори с ним.
– Все, пока. – Борис сунул смарт в карман.
«Черт! И у Севки в общаге не переночуешь… Шахназар, не смотри хоть ты на меня с укором!»
Здание хостела пряталось во дворе более презентабельного дома. Модная полвека назад пластиковая плитка фисташкового цвета сохранилась на фасаде фрагментами. Под вывеской гостеприимно зияла широко распахнутая белая дверь с треснувшим стеклом. Отвечать сонному консьержу не пришлось – Инна, напевая что-то, шла навстречу в своем, видимо, лучшем пальто, похожем на стеганое одеяло.
– Борька, вот ты и пришел! – Она театрально протянула к нему руки. С трудом удалось изящно увернуться.
– Здравствуйте! Я, собственно, вот по какому вопросу…
– Ну чего это ты все на «вы» да на «вы». Я ж мамка твоя все-таки. Пойдем, у меня отличный чай – пахнет фиалками!
На живописно захламленной кухне было, вопреки ожиданиям, довольно чисто. Не переставая петь, Инна одновременно ставила чайник и насыпала сушки с маком в тарелочку.
– Как я рада, что ты нашелся! Ребенка моя! Ой, и енота принес! Класс какой!
Шахназар, конечно, успел выскользнуть из рюкзака и уже меланхолично полоскал найденный где-то кусочек колбасы в Инниной чашке, покрытой многолетними следами былых чаев.
– Э… – Борис не знал, как начать, – а нельзя ли здесь как-то до утра перекантоваться?
– А? – Она даже рот открыла от восхищенного любопытства. – Тебя выгнали из дома? Из-за меня?
– Разумеется, нет, – сказал он подчеркнуто сухо, – просто есть определенные проблемы и…
– Нет бабла, ла-ла-ла! – закончила Инна, пританцовывая с кипящим чайником в руках. – Понимаю. У меня тоже вчера все закончилось. Зато мой сосед подкроватный свалил к своей бабе и койка до утра пуста, тра-та-та.
– У вас что, могут подселить к женщине мужчину?
Она взвизгнула от смеха, чуть не уронив чайник:
– Борька, ты меня уморишь! У меня ж номер десятиместный, нары, как в тюрьме, кого там половые признаки волнуют! Да пошли, покажу. Бери чашку. Зверя только упакуй в сумку, а то охранник погонит.
Инна жила в большой комнате, заставленной двухэтажными кроватями. Между некоторыми тянулись веревки, на них сушилось белье. Было душно и кисло пахло. С одной из нижних кроватей, плотно задрапированной зеленым шерстяным одеялом, доносилось хныканье младенца.
– Что… прямо здесь ночевать? – растерянно произнес Борис, усаживаясь на спальное место свалившего соседа.
– Ничо, зато тепло. – Инна грызла сушку, стараясь попадать на целые зубы. – Ложись, утро вечера мудренее. Хочешь, сказку почитаю? У меня, кстати, водка припасена.
– Без водки сказки не бывает? – Ему, наконец, стало смешно. – Ладно, давай. Соблюдем стиль до конца.
Шахназар тоже подключился к соблюдению стиля. Он немедленно просочился на кровать к младенцу и чуть было не поставил ночлег под угрозу. Но усталая мать растаяла от миловидности зверька и передумала поднимать скандал. Создатели водки, похоже, участвовали в конкурсе на самый мерзкий напиток, правда, настроение после нее стало пободрее. К середине ночи жизнь совсем наладилась. Вместе с Шахназаром и остатками пойла они переместились на кухню, где Инна пела и про ежей, и про других зверей… Особенно запомнился Борису «Собачий блюз»:
Я дружу с собаками, Но выть на луну не могу: На мой взгляд, В ней недостаточно грусти. Гораздо лучше Гнать вместе с псами С базара Бабу-Ягу, Что торгует детьми, Что заводятся вечно В колхозной капусте. А гнать ее надо, Чтоб не случилось беды, А то купят детей у нее Сердобольные души, А капустные дети требуют Страшно много воды, И приемным родителям Сердце мгновенно иссушат.До кровати Борис дополз, когда за окном начало светать. Не успел толком заснуть, как его начали невежливо трясти. Над ухом нецензурно возмущался хриплый мужской голос:
– Да ты, … да шо ваще… да я спать к себе пришел… а тут!!!
– Тише!.. – заорала Инна с верхнего яруса. – Не видишь… сын меня навестил! Не буди его …!!!
Проорав сию тираду, она откинулась на подушку и продолжила спать. Но тут дико заверещал Шахназар, конечно же, попавшийся под ноги сердитому хозяину кровати. Истошно заплакал ребенок за зеленым одеялом. Высокий блюзовый стиль удался…
В куртке, надетой на одну руку, с рюкзаком и дрожащим енотом под мышкой, Борис выскочил из «нумеров» и, шатаясь, побрел на улицу. В голове кружилась одна мысль – о горячем ароматном капучино.
Уже отойдя от хостела, он вспомнил про заблокированный счет. А ведь на кухне, помнится, стоял растворимый кофе. Все же лучше, чем ничего…
Пришлось вернуться. У стойки сонный консьерж широко раскрыл глаза:
– Вы заселяться? Плату вперед, будьте добры.
– Да я просто… в гостях был и забыл кое-что.
– Сударь! У нас не ходят в гости по ночам. Если проживали, так извольте назвать фамилию.
«Ах, ну да, постоялый двор, куда ж без сударей…» – с тоской подумал Борис. Телефона у Инны он взять не догадался. Да и вряд ли получилось бы добудиться ее так же быстро,
