Меня со смехом поднимают на ноги. Пихаю меньшого из братьев кулаком в плечо:
– Ишь, как вымахал!
В ответ он пихает меня кулаком в бедро, и я притворяюсь, будто вот-вот упаду.
– Ай! Ногу сломал!
И все хохочут, точно я – самый остроумный человек на свете.
Гурьбой вваливаемся в дом.
– Подожди, – говорю я деду, собравшемуся затворить дверь.
Смотрю наружу, в снежную пелену, на юг и на запад. Какого из псов принцесса пошлет за мной? Думаю, серого. Надеюсь, не станет она гонять золотого только затем, чтоб разорвать меня на части. А когда же он явится? Много ли у меня еще времени? Она вполне может пролежать без чувств еще не один час…
– Да закройте же дверь! Пусть дом снова согреется!
Каждый звук за спиной мне в новинку, однако я прекрасно помню, что слышал все это тысячи раз: к столу волокут скамьи, негромко бурлит вода в чайнике, радостно гомонят дети…
– Ты наверняка повидал кое-что, сын.
Голос отца звучит чересчур сердечно. Он просто-таки благоговеет передо мной – перед сыном, вернувшимся из большого мира. Он больше не знает обо мне ничего.
– Садись, расскажи нам обо всем.
– Не обо всем, не обо всем! – Мать закрывает ладонями уши первой подвернувшейся под руку сестры. Та раздраженно высвобождается. – Только о том, что подходит для женщин и девочек!
И я сажусь, отхлебываю чаю, макаю в чашку домашний хлеб, и начинаю рассказ.
Марго Ланаган
* * *Марго Ланаган опубликовала пять авторских сборников рассказов («Белое время», «Черный сок», «Красные клинья», «Урановый концентрат» и «Прорыв») и два романа – «Лакомые кусочки» и «Невесты с острова Роллрок». Четырежды ее произведения были удостоены Всемирной премии фэнтези. В прошлом году на русском языке был выпущен написанный ею в соавторстве со Скоттом Вестерфельдом и Деборой Бианкотти роман «Зерои», первая книга трилогии, адресованной молодым читателям. Живет в Сиднее, Австралия.
Петер Кристен Асбьёрнсен и Йорген Энгебретсен Му записали «Рваный Чепец» – сказку о сестрах-близнецах, одна из которых прекрасна, а другая уродлива – в Норвегии. Этот сюжет, необычный для других стран, часто встречается в норвежских и исландских сказках. Швита Такрар переносит действие в более теплый климат и куда более экзотические декорации древней Индии. Счастливая концовка оригинального сюжета предусматривает превращение «уродливой» сестры в традиционно прекрасную девушку, но Такрар отступает от этого правила, чем придает старинной истории о семейных узах и человеческих взаимоотношениях особую глубину.
Лаванья и Дипика
Давным-давно, в стране лучезарных звезд и упоительных ароматов сандала, где павлины завтракают снами, приправленными остатками утренней дремы, горевала одна рани. Казалось бы, эта рани имела все, чего только можно пожелать: и королевство, требующее заботы, и прекрасные драгоценности, чтобы носить их в длинных черных волосах, и шелковые сари, расшитые серебром и золотом, и сад роз и жасмина, да такой, что мог бы соперничать и с небесными садами всемогущего Индры. Когда она выезжала из дворца верхом на боевом слоне, подданные склонялись перед ней с любовью и благоговением. Не хватало только одного – наследников, а рани так хотелось увидеть крохотное улыбающееся личико собственного ребенка!
Советовалась Гулаби-рани и с повитухами, и с целителями, искушенными в науках Аюрведы, и с волшебниками. Не смея отказать владычице, они завалили ее грудами талисманов и притираний, лекарств и гороскопов. Согласно их советам, она ела корни и листья шатавари, пила жирную простоквашу и старательно избегала черного цвета. Однако ее живот оставался плоским. В конце концов пришлось лекарям признать: без мужа надежды нет.
Но рани не хотелось выходить замуж, и надежды она не утратила. Отправив прочь и лекарей, и слуг, она приготовила себе местечко в саду. Раз уж никто не в силах помочь, придется искать ответ самой. Здесь, в окружении своих любимых роз – гранатовых, желтых, белых – Гулаби медитировала не одну неделю кряду.
Однажды утром, еще до петухов, Гулаби открыла глаза, поднялась, потянулась, разгоняя кровь в онемевшем теле, и пошла – вниз, вниз, вниз, к берегам Сарасвати, чьи священные воды чисты и сверкают, точно жидкий алмаз.
Да, он вправду оказался там, где и должен был оказаться. На берегу рани ждал дух – якша из соседнего леса. На бедрах он носил дхоти, а голова его была обмотана черно-красным тюрбаном.
– Намасте, рани, – сказал он. – Я услышал твои призывы на помощь.
Гулаби сложила руки перед грудью, приветствуя его.
– Намаскар. Ты оказал мне большую честь, откликнувшись на зов.
Лесной дух откупорил аметистовый пузырек в форме цветка лотоса и поманил ее ближе. Склонившись над горлышком пузырька, Гулаби глубоко вдохнула. Аромат был просто чудесен: казалось, в этот прозрачный цветок втиснуты все сады в мире. Со вздохом рани потянулась к нему.
– Если желаешь родить дитя, вотри это масло в живот, точно над материнской утробой, – сказал якша, подняв хрустальный лотос повыше. – Используй лишь столько, сколько потребуется, чтобы смазать кожу в этом месте, и ни каплей больше.
Как ни хотелось рани взять пузырек, она была мудра.
– Ах, но ведь ничто на свете не бывает задаром. Какова твоя цена?
Из-под усов якша сверкнула улыбка.
– А что ты можешь мне предложить?
В ответ рани вынула из складок сари коробочку имбиря, золотой ножной браслет, украшенный рубинами, и огненно-оранжевую розу из своего сада. Якша по очереди изучил все это.
– Согласна ли ты отдать мне все свои розы? – спросил он. – Согласна ли отдать весь свой сад?
Гулаби затрепетала от этой мысли. Сад, где она гуляла, ища одиночества! Сад, полный роз, в честь которых она и получила свое имя!
Однако что толку в розах, если их не с кем разделить? И рани склонила голову.
– Да.
– Терпение, – улыбнулся позабавленный якша. – Ты слишком спешишь в торговых делах. Но я вижу, что сердце твое чисто, а желание искренне.
Гулаби подумала о многом, но благоразумно придержала язык.
– Я принимаю твои дары, – продолжал якша, – и тоже подарю тебе кое-что.
В руках Гулаби, откуда ни возьмись, появилась пара бело-голубых чаппалей – в самый раз для крохотных детских ножек.
– Сбереги эти туфли для своего ребенка. Большего я не прошу.
– Но зачем?
Вопрос сорвался с губ рани сам собой. Ей очень хотелось сказать «да», принять условия якша, но прежде следовало убедиться, что ее дитя не будет всю жизнь жалеть о принятом ею решении.
– Довольно. Я утомлен, – сказал якша, закупоривая пузырек. – Да или нет?
– Да, – ответила Гулаби, протягивая руку к пузырьку. – Давай свое масло.
Устроившись на расшитых бисером подушках в окружении придворных дам, рани любовно втирала масло в живот. За этим занятием она пела – пела баллады о горестях и победах. От каждого поглаживания, от каждого прикосновения приятно ныло в животе, в каждой ноте звенело наслаждение, как будто масло просачивалось в вены, наполняя рани изнутри цветочными ароматами. В палатах, залитых солнцем, пахло,
