Взмокшему от пота, оглохшему от грохота и тяжко дышащему Макарычу было не до раздумий. И все же он обдумал мимоходом свою прощальную боевую тактику. Она была незамысловатой и состояла из трех пунктов. Первый: оставить в последней ленте несколько патронов. Второй: сбросить на зомби последний тяжелый предмет на этаже – холодильник. И третий: воспользовавшись короткой передышкой, застрелиться.
План казался неплохим. В любом случае, лучше было умереть так, чем разорванным на куски. Но таким уж невезучим был Макарыч в жизни, что даже его предсмертному желанию было не суждено сбыться.
У него в запасе имелось еще три контейнера с лентами, когда внутри Печенега что-то неожиданно лязгнуло и громыхнуло. Да так сильно, что тот едва не вырвался из рук стрелка. После чего очередь сразу оборвалась, и пулемет умолк.
Ошарашенный старик рванул несколько раз рукоятку перезарядки, но она не поддавалась – оружие заклинило намертво. А зомби продолжали карабкаться по трупам собратьев, не собираясь давать Макарычу тайм-аут.
Иного выхода не было, и он, навалившись на холодильник, спихнул его на лестницу. Тяжелая железная коробка уперлась в тела зомби и застряла, блокировав вход на второй этаж. Но явно ненадолго. Уж коли твари выломали арматурную решетку, с холодильником они справятся и подавно.
Закинув пулемет за спину, подхватив один из контейнеров и сняв с крючка лампу, Макарыч бросился к чердачному люку.
Туда тоже вела прочная лестница, разве что винтовая. Вот только решетки на том люке уже не было. Да и сам он не имел запора – просто старик не предполагал, что однажды ему придется держать оборону еще и на крыше.
Как бы то ни было – пришлось.
Оказавшись на чердаке, он водрузил поверх люка кресло, сидя в котором любил глядеть в телескоп. И оно стало его единственной защитой. Больше здесь не было ни мебели, ни других вещей, пригодных для постройки баррикады.
Поставив лампу на пол, Макарыч сразу же взялся разбирать пулемет дрожащими руками.
– Ну же, не молчи! – твердил он без умолку. – Скажи, что у тебя болит? Говори скорее! Погоди, сейчас я тебе помогу! Потерпи немного, ладно?
Но сколько Макарыч его ни упрашивал, Печенег больше не произнес ни слова.
Впрочем, скоро все выяснилось и без его подсказок. Загвоздка была не в заклинившем патроне, на что надеялся старик, так как эту поломку он мог бы устранить. Все обернулось намного хуже – сломанным штоком газового поршня. И сломался он в том самом месте, где Макарыч обнаружил недавно коварную щербинку.
Вот почему Печенег умолк – потому что умер. И оживить его Макарычу было не под силу. По крайней мере, здесь и сейчас.
– Прощай, – сказал он, погладив оружие по разобранной ствольной коробке и прикладу. – Не думал, что ты уйдешь раньше меня. Но что поделать, раз судьба такая.
Топот и шарканье множества ног на втором этаже дали понять, что зомби захватили и этот рубеж. Как скоро они доберутся до чердака? Макарыч надеялся, что у него есть в запасе хотя бы несколько минут. Затем, чтобы привести в исполнение план «Б», раз уж план «А» пошел-таки прахом.
Выбравшись через слуховое окно на крышу, старик уселся в шаге от ее края. Он не мог позволить себе стать после смерти одним из неупокоенных ходячих мертвецов. А значит, ему придется спрыгнуть вниз так, чтобы с гарантией размозжить голову о бетон. То есть надо будет предельно сосредоточиться. Потому что будет чертовски обидно вместо разбитой вдребезги черепушки отделаться сломанными костями. А затем умереть той же смертью, от которой Макарыч так одержимо убегал.
Ну что – дерзаем? Или все-таки подождать, пока зомби заберутся на чердак? Как-то не хотелось убивать себя, когда враг еще позволял тебе наслаждаться жизнью. С другой стороны, а есть ли резон цепляться за жизнь, в которой давно не осталось ни единого просвета?
Макарыч сделал глубокий неторопливый вдох, потом столь же медленно выдохнул: да, и вправду незачем мешкать – пора. Затем неторопливо поднялся на ноги…
…И тут же плюхнулся обратно на задницу. Вот только колени его подкосились не от слабости или страха перед смертью, а от внезапно грянувшего с небес рева. И тут же над восточной частью шоссе нависла гигантская тень, похожая на снижающийся самолет.
Хотя какого черта – это и был самолет, который снижался прямо на дорогу. Очевидно, заходил на аварийную посадку, ибо с какой еще целью его сюда занесло?
Вспыхнувшие в небе и осветившие шоссе прожектора тоже подтвердили, что Макарыч не ошибся. Самолет был винтовым, с двумя двигателями, и за одним из них тянулся густой дымовой шлейф.
– Ну и дела! – пробормотал Макарыч, устало потирая виски. – Что за безумный мир! И жить в нем не получается, и умереть спокойно не дадут!
* * *Утро он встретил на чердаке, куда зомби не добрались по той же причине, что помешала Макарычу сброситься с крыши. Совершивший жесткую посадку самолет наделал в округе столько шума, что злобные твари почти сразу забыли об одиноком человеке. И устремились к новому раздражителю, куда более интересному, по их мнению.
А шум на дороге и не думал утихать. Пилоты поступили по инструкции – выбрали для приземления ровный участок шоссе. Вот только они не учли, что покрытие на нем давно уже не было ровным. Едва шасси самолета коснулись асфальта, как сразу же угодили в трещины и вымоины и оторвались. После чего крылатая махина грохнулась на брюхо и покатилась дальше с адским скрежетом и искрами.
В итоге ее стянуло в кювет, где она зарылась носом в землю, но, к счастью, не загорелась. И вообще, можно сказать, приземлилась довольно удачно.
Правда, на этом беды экипажа и пассажиров еще не закончились.
К тому времени, как они пришли в себя и открыли задний грузовой люк, к ним уже стягивались зомби. И снова ночь разорвал грохот, только на сей раз это были выстрелы и взрывы. Бортовые огни самолета продолжали гореть, и Макарыч определил в телескоп, что тот принадлежит военным. Они же, скорее всего, и находились на борту. Было заметно, что эти люди заняли грамотную оборону и сражаются только автоматическим оружием.
И тем не менее даже целое армейское подразделение не сдержало натиск огромной стаи зомби.
После полуночи грохот очередей начал удаляться и звучать тише. Вспышки и взрывы тоже становились все менее яркими. Походило на то, что солдаты оставили позиции и отступают с боем на запад.
К рассвету все стихло. Лишь изредка из-за леса доносились короткие автоматные очереди, уже не похожие на
