Думаю, многие из вояк угодили в мою ситуацию… И задались теми же вопросами, что и я.
А меня в последние часы занимает мысль: что там, за гранью, отделяющей живых от не совсем мертвых? Остаются ли у зомби хоть какие-то крохи сознания, воспоминания о прежней жизни? Или, может быть, прорезаются позже? Вполне возможно… Конечно, по их виду и поведению такое заподозрить трудно. Но ведь все зомбяки, с которыми пришлось иметь дело, по возрасту не превышают несмышленых младенцев. И, как младенцы, способны лишь на одно – тянуться к источнику пищи, неважно, к материнской сиське или к горлу живого человека.
А вот что дальше, появляется или нет у зомби сознание, – загадка. И ее не разгадать без эксперимента, без шага из одного состояния в другое…
Я уже говорил, что в конце записи вы должны услышать выстрел?
Так вот, он не прозвучит…
И если вы включили «Олимпус» там, где нашли, и дослушали до этого места – я с вами не прощаюсь.
Скоро увидимся.
Эпилог
– Вот так и прошел у меня тот день… Пожалуй, действительно двадцать второго июня все и началось по-серьезному. Ну а потом много чего было. И отряд наш, всего двенадцать стволов поначалу, и форт в Лесобирже, и первые зачистки… Вернее, первые попытки зачисток… И Вторая Волна… Но вас, как я понял, интересует только один день?
– Именно так… Сейчас на эту тему пишут многие, и я намеренно сузил описываемый промежуток времени до самого минимума, до одного дня. Но стараюсь дать как можно более широкую и полную картину.
– Понятно. Из-за даты… Из-за той, давней войны.
– Ну-у… Не стал бы так категорично утверждать… В общем-то, на Северном Кавказе масштабные события начались еще в конце мая, а в Оренбуржье… Да. Из-за даты. Из-за совпадения.
– Понятно, – еще раз повторил комендант Освобожденной территории.
Его щеку пересекал застарелый шрам от ожога, стягивал кожу, и писателю казалось, что его собеседник ухмыляется едва заметно, одним углом рта.
Ну и пусть. Кто-то совершает подвиги, кто-то их описывает – дело не менее важное и нужное…
Форт был поднят высоко над землей на бетонных сваях. Они спустились по приставной лестнице, тут же втянутой наверх, – неважно, что зима и атаки зомби ждать не приходится, некоторые привычки здесь укоренились на уровне рефлексов.
– Куда теперь? – спросил комендант.
– В Цитадель, в Копорье…
Писатель распахнул дверцу, устроился на водительском сиденье.
– Сколько сил? – поинтересовался комендант, кивнув на обширный ходовой отсек.
– Шестнадцать.
– Мощный агрегат…
– Порой чересчур мощный… Зимой отсек слишком долго прогревается, и на хорошей дороге тормозить тяжело, тормоза так и горят.
– Понятно… Ну, счастливого пути.
Писатель попрощался, приподнял щиток, закрывавший отдушину, ведущую в ходовой отсек. Зомби почувствовали запах живого, рванулись к его источнику, налегли на постромки…
Комендант посмотрел вслед медленно разгонявшемуся зомбиходу, отвернулся и пошагал по своим делам, не дожидаясь, когда машина исчезнет за поворотом. Дел у него было запланировано много – и на этот короткий зимний день, и вообще.
Очень много дел.
Часть вторая
Наука выживать
Павел Корнев
Хмель и Клондайк. Эпилог
Или Всем нужен Клондайк
Когда у Андрея появилась идея написать книгу о Приграничье, я этому только обрадовался. Мне был чрезвычайно интересен результат. Но вникнуть в чужую вселенную достаточно непросто, постоянно возникали вопросы, обсуждались какие-то детали и неочевидные мелочи. И в какой-то момент Андрей предложил соавторство.
Первую книгу мы написали за месяц. Сюжетные линии постоянно пересекались, требовалось работать быстро, чтобы не тормозить текст соавтора. Было интересно. Случались и споры, некоторые из них даже нашли отражение в тексте. Где-то я принимал аргументы Андрея, где-то он соглашался со мной. Итого четыре книги и в планах была как минимум еще одна. Но не срослось.
Сам я этот подцикл продолжать не буду. Приграничье никуда не денется, но не «Хмель и Клондайк». У этих книг было два автора, и Клондайк – герой стопроцентно крузовский. Его персонажем он и останется. Поэтому эпилог.
Все истории когда-нибудь заканчиваются. Закончилась и эта. И я думаю, она вполне могла закончиться именно так…
1Утро! Лето! Шум…
Из-за планов по застройке соседнего квартала подрядчик затеял расширение подъездной дороги, и вот уже третий день с рассвета до заката за окнами бара беспрестанно грохотал отбойный молоток. Бригада рабочих в грязных спецовках, респираторах и касках весьма обстоятельно и без лишней спешки сносила оставшийся от разрушенного особняка цокольный этаж. Над пустырем витали клубы пыли, ветер то и дело окутывал ими уличные столики. Посетителей на летней веранде заметно поубавилось, да и в баре тоже аншлагов последние дни не наблюдалось.
Я вытер вспотевшее лицо и взглянул на охватившую запястье серебряным браслетом «Омегу». Без четверти девять – самое время открывать бар. Непривычно весь день стоять за стойкой от звонка до звонка, но Иван был занят, вот и приходилось крутиться самому.
Отперев входную дверь, я вернулся за прилавок, пошарил в кармане карго-брюк и вытащил запаянный пластиковый пакетик. Увы, упаковка оказалась негерметичной, доза порошка набрала влаги и закаменела.
Ну, Виктор Петрович! Ну, е-мое!
Такие деньги за эту алхимическую дрянь плачу, нельзя аккуратней, что ли?
Я помассировал занывшее плечо и взялся за выкидной нож. Сначала пяткой рукояти растолок кристаллическую массу, затем высыпал содержимое пакетика на разделочную доску, выщелкнул клинок и принялся методично измельчать препарат в порошок. Это, конечно, не семь ежедневных пилюль, но тоже мороки хватает…
Через прерывистое грохотанье отбойного молотка с улицы донесся шум подъехавшего автомобиля. Я машинально завел руку за спину и приподнял край фланелевой рубахи, высвобождая рукоять «тауруса». Заодно кинул быстрый взгляд на арсенал под стойкой, но тревога оказалась напрасной. Пожаловал Ермолов.
Бывший начальник пограничной службы, за годы кабинетной службы изрядно прибавивший в весе, оказался в неожиданно приподнятом настроении.
– Привет, работникам общепита! – объявил он прямо с порога.
– Здрав буде, боярин, – отозвался я, убирая руку из-за спины. Затем скрутил из сторублевки трубочку, склонился над разделочной доской и втянул порошок сначала в одну ноздрю, а потом и в другую.
Уф, жестко пошло! Изнутри череп словно металлическим ершиком поскребли.
– Ну ты вообще без палева! – фыркнул Ермолов, расстегнул легкую джинсовку и уселся на высокий стул. – Смотри, возьмут дружинники под белы рученьки…
– Рецепт же… – выдохнул я, помотал головой и вытер выступившие на глазах слезы. – Ты только заказ забрать или выпьешь чего?
Ермолов задумчиво огладил короткую бородку и махнул рукой.
– Наливай! Только бутылочного. Того темного, с
