Но все это — не отвечает на вопрос — а что делать мне.
Я — представитель исполнительной власти в регионе, который сто процентов русский, и при необходимости — без усилий становится государствообразующим. Екатеринбург — полуторамиллионый мегаполис, столица Уральского федерального округа с населением в десять миллионов и области — с населением четыре. Восемьдесят процентов населения — русские. При этом — в федеральный округ входят Челябинск — миллионник, депрессивный Курган, и неплохо развитая даже по меркам Европы — Тюмень. И два округа — ХМАО и ЯНАО, включив в состав гипотетической Уральской республики которые — мы получаем территорию, на которой расположены две трети запасов нефти и газа России. Две трети — а доходы делить на десять миллионов человек, а не на сто пятьдесят.
Вот только англичане — мне сказали, что ХМАО и ЯНАО станут самостоятельными государствами, и это не обсуждается. Потому что они — национальные автономии, а национальные автономии при разделе России должны получить независимость. Мягко так сказали — но я знаю, как мягко умеют стелить англичане. И как жёстко потом получается спать.
Но пока по-другому не получается.
При этом — того что останется — можно сказать, что более чем достаточно. Почти десять миллионов человек — это численность населения Беларуси. Два города — миллионника, в том числе один запросто способен выполнять столичные функции — Екатеринбург и сейчас является столицей федерального округа. Выход на Казахстан с одной стороны, и условно — на новые порты Северного ледовитого (это если новосозданные государства ханты-манси кислород не перекроют). Промышленности — хоть отбавляй, что военной, что гражданской. Включая производство танков — в Челябинске и в Омске. Плюс, рядом — Сибирь. Где непонятное брожение идёт, но в отличие от нас им выжить отдельно куда сложнее. И вот уже идут разговоры, что Сибирь и Урал имеют одну общую судьбу.
Только это разговоры. А вот что прикажете делать, когда Башкортостан с его химией и нефтехимией, который тоже «самоопределяется» — нефть на переработку получает, а бабки, вполне реальные, живые деньги — зажимает. Татарстан — тоже.
Самоопределенцы.
Поневоле приходится ехать и договариваться с ними — потому что федеральный центр ничего не решает. И как то договариваешься — но так как это республики «национальные» (в Татарстане русских и татар примерно 50/50, в Башкирии русских, татар и башкир примерно по трети, причём башкиры ненавидят в первую очередь татар) — то помимо экономических требований поневоле возникают и политические — поддержать. Поддержать, а то бензин не дадим. Так вот, поневоле и начинаешь… самоопределяться.
Кризис неплатежей.
Банковская система при любом кризисе ложится первой, тупо потому, что банку проще всего вытащить из экономики вложенные деньги и проще всего перевести их в доллары. Но вопрос даже не в этом. Вопрос в том, что в любом кредитном договоре банк оставляет за собой право досрочно востребовать кредит, если экономическая ситуация в стране резко изменится. Некоторые даже не заморачиваются с формулировками — «по любым иным причинам». А любой, кто руководил хоть ларьком, знает — одномоментно достать все кредитные деньги из бизнеса — это смерть, он ляжет сразу. Особенно бизнес, у которого есть крупные инвестиционные, профинансированные банками проекты. Но банкирам на это плевать. Собрал всех, объяснил — суды будут решать дела в пользу предпринимателей, а не вас. Почему? По кочану. Телефонное право называется — слышали? Задирать проценты я тоже не дам… короче, работайте, как работали. На всякий случай дал разрешение — в нарушение российского закона — открывать здесь дочки казахских и китайских банков (понятно, что банкиры все равно кредитовать не будут, а ликвидность в экономику дать надо) и дал команду готовить на базе казначейства единый расчётный центр — на случай, если подонки заморозят платежи.
Товарный дефицит, связанный с разрушением экономических связей — теперь каждая республика ставит у себя на границах на дорогах блокпосты, и мы тоже вынуждены ставить — чтобы не вымывалась товарная масса. Но это — все равно, что задерживать решетом воду — причём не только наши границы решето, но и татарские, и башкирские — у них хуже чем у нас, отвечаю. Потому что пока мы дела делаем, пытаемся выжить — у них завели шарманку с выяснением, кто виноват. Да ещё и ваххабиты появились со своими планами на жизнь. Так что к нам не только товары их идут, как бы местные власти не пытались их задержать — но и люди. Вчера разговаривал с одним татарином — тот приехал бизнес открывать, говорит, что если там так и дальше будет — то он окончательно сюда уйдёт, там всех уволит и оборудование что сможет, вывезет. Я его спросил — вы там что, о…и? Вам примера Украины мало — которую язык не до Киева, до гражданской войны довёл? Он только сплюнул.
Безработица. Предприниматели — несмотря на все заверения Бельского, что все нормально, голосуют «ногами» — останавливают бизнес, достают из него все деньги, какие только возможно, меняют на доллары — и валят. Люди — остаются без работы и без средств к существованию. Я, сам предприниматель — от происходящего озверел просто. Собрал полный зал — я знаю кого — и говорю им: вы вообще кто? Вы, б… часть общества или так, присосавшиеся паразиты? Это, по-вашему, нормально, что когда в радости — так мы тут, копеечку сшибаем, а когда в горе — так и ноги делаем. Молчат. Но в глазах — а я не первый день людьми руковожу — жадность и страх. У кого-то ещё злость, но не весёлая, с которой горы свернёшь — злость загнанная, обречённая. Я послушал пару выступающих, потом шарахнул кулаком, сказал — так! Любили кататься — любите и саночки возить. Хотите сваливать — дело ваше. Но имейте в виду: первое — я вам беспроблемно деньги из бизнеса достать и в доллары перевести не дам, кто попадётся на этом — лишится всего. А кто не попадётся — большую часть нажитого отдаст за процент на конвертацию и за взятки. Второе — кто свалил — обратно может не возвращаться. Все оставшееся имущество мы конфискуем на казну,
