Вообще ситуация не так плоха. Я вчера на Екатеринбургском заводе гражданской авиации побывал — там идёт сборка вертолётов Белл, узловая конечно, сборка — но китайцы ищут площадку для полноценного производства (уже с частичной локализацией) вертолётов собственной (лицензионной точнее) разработки. Мы не только танки, мы и вертолёты умеем! В Златоусте — будем оружейный пускать, опять — таки с китайцами. В Юрюзани — восстановим порох и патроны. Но все равно — настроение подавленное. Первое — я, Владимир Угрюмов, могу здесь многое. Но я ничего не могу сделать в федеральном центре. Ничего не могу сделать в Москве, чтобы остановить эту политическую оргию самоуничтожения. Второе — рядом англичане. Дальше — можно не объяснять, верно?
Но я — знаю, что надо сделать, чтобы обрести уверенность в себе и в собственном положении — причём не только моей ж…, но и вверенной мне земли и её народа. Сегодня — я делаю очередной шаг на этом пути.
И да поможет мне Бог…
* * *Состав был из Казахстана. Первый — из как я надеюсь, нескольких десятков. Конкретно этот — я оплатил из собственного кармана.
Этот состав — проделал долгий путь из «сухопутного порта»[20] на границе Китая и Казахстана. Там — товары перегрузили уже на поезд Казахской железной дороги — и, пропутешествовав несколько дней по огромному, пустынному Казахстану он прибывал на Екатеринбург-товарный. Сорок вагонов с гаком. И конкретно — этот состав оплатил я. Из своих собственных… ну и акционеров тоже. Конечно.
Я стоял и смотрел, как немецкий электровоз казахской сборки — втаскивает на запасной путь огромный состав. А рядом со мной стояли Вадимов — частник, бывший мент, которому я поручил создавать что-то вроде Нацгвардии, Попов, из МВД и Чу. Чу — это товарищ Чу, представитель китайской корпорации Поли в регионе. Монстр ещё тот — многопрофильная, с государственным участием корпорация, делающая все — от производства танков до строительства жилья. В Поли — входит более пятисот предприятий тот же Уралмаш в свои лучшие годы — и рядом с ней не стоял. Это товарищ Чу — устроил мне этот поезд. И на Уральском автомобильном — он уже наладил начинку китайских бронекорпусов нашими агрегатами — получились то ли БТР то ли MRAP на базе нашей ходовой и с нашим движком[21]. И есть договорённости по развитию уральской металлургии, и по скоростному строительству домов — товарищ Чу обещал привезти технологии, позволяющие выдавать один этаж в сутки, как с куста. Товарищ Чу — вообще интересный по жизни человек, надо сказать…
— Товарищ Чу… — спросил я — за качество отвечаешь?
Вадимов прыснул — он то это помнил. Тоже выходец из девяностых
— Зачем смеяться? — обиженно сказал Чу — это сделано для армии, думаете, у нас для армии делать не умеют.
— Это реклама — успокоил я Чу — была такая смешная реклама раньше. Поэтому товарищ Вадимов смеётся.
— Какая реклама? Это правда.
Чу знает русский язык, но не настолько, чтобы улавливать нюансы и понимать, где говорят всерьёз, а где — в шутку. Вообще, русский язык — это язык с двойным дном, язык юмора. Ни один язык не позволяет так точно передавать оттенки, ни в одном языке нет столько двойных смыслов, ни в одном языке не накоплен такой багаж юмора, как в русском — в Китае, например, юмора почти нету, они шуток реально не понимают. Но я не знаю, кто прав — мы или они. Они серьёзно ко всему относятся. А мы — с шутками и прибаутками дошли до развала страны.
Эти страны «хозяева»
Греют на взлётной движки
Нам же — пожаров зарево
Да набивать рожки
Пулями…
Электровоз остановился — и следом за ним, стукнув всеми соединениями, остановился весь состав…
— Ну, что? — задал тон я — пошли смотреть, что ли?
* * *Камазы под погрузку — уже подали. В вагонах — были знакомые ящики (только не зелёные как у нас, а белые) и более современные пластиковые кейсы.
— Давай.
Вадимов — первым поднялся в вагон, вытащил на перрон тяжеленный кейс, сорвал пломбы и вскрыл его. На сером поролоне лежала огромная винтовка — калибр 12,7*108, экспортное обозначение М99, поставляется для Народно-освободительной армии Китая. В оригинале это британская Accuracy International, скопированная китайцами без спроса. Таких винтовок полно в Сирии.
Рядом с винтовкой — запасной магазин и два прицела — дневной и термооптическая насадка к нему. Последняя — стоит дорого, даже китайская — но она game changer, меняет ход игры. В войне — люди делятся на тех, у кого есть термооптика, и у кого её нет. Условно — но близко к истине…
Это и есть — первый поезд, первое вооружение нашей новой Национальной гвардии (пока не знаю, как по-другому назвать — предлагайте, рассмотрю). У нас достаточно автоматов, есть некоторое количество пулемётов — но это не все. Это — вооружённая милиция, не более того. А вот с крупнокалиберными снайперскими винтовками, снайперскими винтовками, снайперскими полуавтоматическими гранатомётами[22], противотанковыми гранатомётами, ПТУРами — это уже боевые отряды. Опасные, способные больно огрызнуться боевые отряды.
Против кого я это делаю? Потом поймёте. Жизнь у нас — сказка, чем дальше в лес, тем страшнее…
— Что скажешь, Серж?
— Аккуратно сделано. Остальное — на стрельбище.
— Ясно. Тогда — вы туда, я — сюда. Серж — за старшего, проследи, чтобы разгрузили, как положено да по дороге ничего не потеряли.
— Не вопрос.
— Саш, с тебя — оргсхема.
— Есть.
Попов — мент, кадровый. И в отличие от многих других ментов — с головой. Он прекрасно помнит, что произошло на Украине, выводы для себя сделал, такой же «ганьбы» для себя не хочет. Поэтому — не с понтом, а реально выступает на стороне тех, кто делает все ради сохранения порядка. То бишь — меня. Он обещал вписать подразделения нацгвардии в местную структуру МВД. Ништяков тут много — и юридических (мы больше не незаконное вооружённое формирование) и фактических (соцзащита, свои больницы, санатории) да и просто — порядка больше. В ОМОНе все мужики на Кавказ ездили, готовые унтер-офицеры и офицеры. А возможности для манёвра очень большие. Например — вневедомственная охрана.
